постесняется надеть, только урод конченый в таком ходить будет. К тому же, голос разума внезапно подхрюкнул вопрос — а что если приличные люди такое не носят, а только бандюги и людоеды? Меня же тогда кто-нибудь пристрелит за такой наряд. Из кустов. Внезапно. Был Жора и нету, кто разбираться будет? Все и всегда судят по одежке.

Под эти мысли я обнаружил логово одного бандюги. Судя по всему, не часовой он был, а кем-то вроде главаря. Одна из комнат была умеренно захламлена, с лежбищем, покрытым шкурой. И туристический фонарик тут был. Стоял на обшарпанной… школьной парте, из металла и пластика. Выжила, с некоторой печалью и ностальгией посмотрел я на неё. Ну, советское, оно же почти вечное. Надеюсь, те кто за тобой сидел раньше, не занимался тем же, чем твой последний хозяин.

И стал, не без интереса, копаться в нескольких ящиках стола, да и сундук-ларь какой-то стоял у стенки. Напоследок, перед тем как разобраться со стопкой листов синтобумаги из стола (в сундуке был какой-то бессмысленный хлам: сломанные микросхемы и прочая подобная хрень) попинал кровать. Кровать загудела.

— Тайник, — порадовался догадливый я, пиная в гудящее. — Вот жопа! То есть жопы, — поправился я, наблюдая за россыпью жетонов подготовки, высыпающихся из трещины в тайнике. — Приберу, не помешают. А грязюкам не оставлю! Казлы потому что!

Присел за стол, стал просматривать замызганные листы. Большая часть — корявые расчёты, то ли с матом, то ли с погаными кличками уродов. Это я выкидывал нахрен, бандитская бюрократия мне была неинтересна. Зато я нашёл если не клад, то весьма ценную вещь — карту Владимирской области, где я примерно и был. Какой-то, довольно умелый рисовальщик, тушью или чем-то таким заштриховал леса, где есть. Обозначил дороги, разрывы. Ну и вообще — привёл карту в соответствие с текущими реалиями, насколько я понимаю. А после карту залили пластиком, так что даже безмозглые людоеды ей ничего не сделали.

В общем — полезно чертовски. Особенно с учётом, что я не хочу возвращаться в Грязи… Ой, блин!

Поёрзал неудачно, чтоб его. Сидеть мне теперь только правой половиной задницы. Но вот вопрос с ездовыми страусами есть? Есть! Ну… верхом быстрее, видно дальше и вообще. Я бы предпочёл минский мотоцикл, ну или УШАМу или УШАБу, транспортной модификации (Универсальное Адаптивное Шасси Малое и Большое). Но у бандюг техники толком нет, только обломки в ларе. Так что только страусы их на бедность и остаются.

Разберёмся после разбора с ассистентом, махнул я рукой. Как задница будет себя чувствовать, тоже вопрос: вроде как мне минимум неделю её поберечь, но ассистент может что-то придумать. А сейчас — жратва, раз уж он меня не вырубает.

И нашёл я в соседней комнате ледник с “жратвой”. Такой, что ещё раз проблевался, да и выпустил в комнату ракетку, плюнув на ОАПик — Охладитель Автономный Продуктовый, этакий хладогенератор в виде полуметровой коробочки на атомной батарейке. Вещь и в своё время дефицитная, не в каждом колхозе или совхозе была… Но заходить в этот… морг, у меня не было никаких сил. К чёрту ОАПик, да и тяжёлый он, махнул я рукой. Нет, ну какие же… как так можно?!

В итоге, жратву я нашёл, причём именно жратву: в деревянном коробе оказалась пшеница, частично проросшая, но вроде бы не гнилая. Химанализатор показывал, что сносно, жрать можно. А страусы, молчаливо подбежавшие ко мне, зыркающие жалобно то левыми, то правыми глазами, да ещё синхронно, явно намекали, что этот пожрать — то что надо пожрать…

Ну, в общем, настроение совсем убитое подняли. Смешные они, хоть и крупнее, чем я помню. Да и понятно, на чью жратву я покушаюсь. Ну… жалко животин, точнее птичин. Они то не при делах. Да и отношения надо наладить — может я на одном из них и уеду. Да и не сожру я столько зерна — тут несколько центнеров.

Так что начал я жрать, причём руками (из столовых приборов в округе была только ржавая совковая лопата, а она мне в пасть не влезет). И птицам зерно той лопатой и покидал. Так и пожрали коллективно.

А после огляделся, убедился что вражин в округе не наблюдается. И потопал в дом. Лестница на второй этаж скалилась арматурой в растрескавшихся дырах, но была вполне устойчива. Так что забрался я в комнатушку у лестницы, натянул хитрую ловушку из синтонити — хрен заметишь, но точно споткнёшся, мы так с тезкой подходы от научруку защищали, имевшего слишком тонкий нюх на спиртное, причем только на хорошее. А что неведомый злодей будет рушиться в гордом молчании — не, не верю. Так что проснусь точно.

Расстелил палатку и, старась не потревожить раненую деталь, уснул. И тут же открыл глаза, вроде выспавшийся даже. А за окном смеркалось. Огляделся — кроме страусятины в округе никого не было, звуков подозрительных тоже. Думал ещё поваляться, а потом вспомнил “милую” привычку ассистента.

Ну и потопал со вздохом в соседнюю комнату: свинство, конечно, ну а что делать?

Встал у стенки, стал ждать. Через пару минут, как и ожидалось, цвета померкли.

Интеллектуальные параметры успешно увеличены на единицу. Состояние носителя — лёгкое ранение. Необходим выбор следующего параметра для развития. Рекомендация: улучшение параметра ”адаптация”. В случае отсутствия решения носителя в течение 15 минут ресурсы БАППХ будут направлены на параметр адаптация.

— Так, ты с программированием ЗЖКТРУ закончил? — деловито уточнил я. — Возможность разобраться с этой СУДОРОГой есть?

Основные параметры калибровки завершены. Когнитивные мощности и банки памяти НВМ находятся в распоряжении носителя до трёх часов. После — необходимо проверить функционирование ЗЖКТРУ.

— Ясно. Пока не забыл. Ты можешь управление этой, чтоб её, утилизационной системой мне передать?

Запрос носителя осуществим. Требуется обоснование, согласно протоколу “полномочия носителя-оператора БАППХ ЭУМ-03”

— Возможность избавиться от отходов есть не только по окончании сна. Кроме того — лишний вес в организме, некоторое психологическое неудобство… Блин, я САМ гадить хочу, а не когда ты вентиль откроешь!

Принято. Активация и блокировка утилизационной системы передаётся под управление носителя.

— Дальше, вопрос два. Тебе обязательно для выбора укладываться в пятнадцать минут? Ну, точнее мне, ты понял.

Понял. Данный отрезок времени, согласно протоколу “системы принудительного возвышения носителя-оператора” изменить невозможно.

— Обидно, досадно, но ладно. И ладно, давай разбираться — раз уж сейчас поставишь этот “адаптационный параметр”.

Принято.