Второй округ известен по хрисовулу царя Алексея III Комнина в пользу монастыря Сумелы (1364 г.). Этот округ, в который входит и самый монастырь, назывался бандой Гимора. Подразделением его служили также селения и стаей, как можно заключить по содержанию самого документа.

Наконец, третий военный округ представлял собой Трапезундский округ, т. е. банда Трапезунд.

Во главе каждого округа стоял дука (δθύξ), носивший также звание «кефала» («головы») округа и другие чины. На актах он подписывается всегда так: раб святого нашего государя и императора Великого Комнина (всегда без указания имени) и судья всей банды Мацука, орфанотроф Севаст Пилина [ό δούλος του αγίου ημών αύθέντου και βασιλέως του Μεγαλουκ Κομνηνού και κριτής πάσης Ματζουκας και όρφανοτρόφος Σεβαστός ό Πηλινάς] (Г. 84 v.) раб святого нашего государя и императора Великого Комнина и судья царского дворца и всего Трапезунда, ничтожный иконом Великой церкви ГеоргийДоранит [6 δούλος του αγίου ημών αύθέντου και βασιλέως του Μεγάλου Κομνηνοί} και κριτής της βασιλικής αυλής και πάσης Τραπεζούντας ό ευτελής οικονόμος της Μεγάλης εκκλησίας Γεώργιος ό Δώρανίτης] (f. 85 v.).

Принимая в соображение те указания, какие находим в актах, мы должны приходить к заключению, что основным принципом административного устройства империи была военная организация. Тип такой организации был выработан в Византийской империи, начиная с VIII в., и с некоторыми изменениями может быть наблюдаем до турецкого завоевания. Это так называемое фемное устройство, выражавшееся в разделении империи на военные округа, подчиненные военным начальникам округов со званием стратигов. В зависимости от стратигов находились как военные части, расположенные в округе, так и гражданское население входившей в военный округ области. Конечно, в Трапезунде произошли разные отступления от принятой в империи системы, бывшие в зависимости от местных условий, главное же — от развития поместно-вотчинных тенденций в среде крупных землевладельцев.

Для подробностей относительно этого устройства в Византии можем сослаться на собственную статью «Военное устройство Византийской империи»[75], которая до известной степени подготовляет и к пониманию трапезундского устройства. Византийская фема в смысле военного управления предоставляла собой округ или дивизию с 10 000 военных людей, помещенных в военных участках, выделенных в той области, где организовался подобный округ. Под стратигом стояли подчиненные ему военные чины: турмархи (начальники турм), начальники кавалерийских банд и другие низшие чины. Все гражданское управление в этих частях было в руках военных чинов. Теперь легко понять, в чем трапезундское управление отличалось в смысле организации военного округа от константинопольского. Во главе округа стоит дука, иначе кефал, хотя позже XI в. и в Византии находим некоторые округа, особенно пограничные с опасными соседями, получившие некоторую реформу в управлении, с отменой звания стратига. Наши материалы не сообщают, сколько в банде было военных людей: константинопольский военный чин с этим именем, занимавший третье место в организации фемы и следовавший за турмархом, имел под командой 1000 человек. Но это, конечно, далеко не разрешает вопроса о Трапезундской банде, во главе которой стоял δоύξ или дука, большой чин, имевший отдельное и самостоятельное командование. Точно так же мы не нашли никакого намека в наших актах на военные участки в той или иной банде, хотя военные чины появляются в судопроизводстве провинции то в качестве свидетелей, то истцов и ответчиков. Можно считать весьма вероятным, что в Трапезунде военная система не основывалась наземельных наделах. По-видимому, главная оборонительная сила империи состояла в наемных отрядах и не превышала для внутренней стражи 30 000, большей частью всадников. Если считать по 10 000 на военный округ, то это количество приближалось бы к действительности.

Некоторые косвенные указания на административную систему империи заимствуются, с одной стероны, из прекрасного, полного неприкрашенного реализма, описания своего перехода от Трапезунда до Эрзинжана испанского посла Гонзалес де Клавихо[76], с другой — из актов, принадлежащих монастырю Иоанна Предтечи в Вазелоне. Если первый позволяет судить о центральном правительстве, то монастырские акты бросают свет на провинцию, на состояние крестьянского населения и на его отношение к местному землевладельцу и к провинциальным административным чинам.

В указанном дневнике путешествия Клавихо есть весьма важное показание, что второй переход продолжался до Палеомацуки. Выше мы заметили, что Мацука был военный округ, в котором был между прочим расположен монастырь Вазелон и об административном положении коего мы до некоторой степени осведомлены по «кодику» монастыря. О распространении этого округа получаются еще сведения из истории Панарета. Под 6869/ 1361 г. он говорит: «Царь Алексей и мать его Кира Ирина, некоторые из архонтов и я между ними оказались в Мацуке в обители Сумелы для молитвы». Оказывается, что Сумела также находилась в том же округе Мацука; расстояние между монастырями до 20 верст (6 ч. пути). За три года перед тем у Панарета сообщается следующее: «По нашему недосмотру сделал набег в Мацуку Хаджи Омар с большим отрядом и полонил много скота и имущества в области от Палеомацуки до Дикесима», т. е. ныне Дживизлыка. Нужно строго оценить отмеченный здесь факт. Расстояние от Трапезунда до Дживизлыка не больше 20 верст; следовательно, столица была в явной опасности, но это мало тревожило правительство, защищенное крепкими стенами в своем кремле.

Чтобы составить себе понятие об администрации империи, мы должны отправляться от тех немногих фактов, которые так выразительно отмечены у Клавихо и которые рельефно выступают перед нами из наблюдений над историей центра и провинции.