В истории Трапезундской империи весьма важное значение имеет крепость и гавань Лимнии. Это была, с одной стороны, своего рода «Петропавловская крепость», с другой — излюбленное место стоянки имперского флота, сторожевой пост трапезундской государственной территории. У писателей весьма часто встречаются упоминания о Лимниях, по которым легко составить себе идею политического и военного значения местности. Но крайнее удивление вызывает то обстоятельство, что на обычных картах положение этой крепости не обозначено, а если на некоторых и указывается, то без твердых оснований, и потому не может быть приурочено к строго определенной местности. Между тем одно из главных требований истории, стоящее впереди других, — определить время и место события, т. е. хронология и география. Так как вопрос о Лимниях представляется малозатронутым в географии Черноморского побережья, то находим уместным начать с рассмотрения летописных данных, в которых упоминается эта местность. К крайнему сожалению, мы не могли найти руководящих указаний по нашему вопросу ни в превосходных географических сочинениях Карла Риттера и Реклю, ни у путешественников по Малой Азии и Черноморскому побережью, как, например, у Гамильтона. Вследствие этого у историков Трапезундской империи Фальмерайера и Финлея местоположение Лимнии возбуждает сомнение и у них самих, и у читателей.

Главные места о Лимниях находятся у историка Панарета. В первый раз Лимнии упоминаются под 1297 г.: «И затем снова сел на свой стол Колоиоанн Комнин, и процарствовав все 18 лет, умер в Лимниях в августе… 1297» (και πάλιν άπεκατέστη εις το σκάμνιν ό Καλοϊωάννης ό Κομνηνός και βασιλεύσας τα πάντα έτη 18 έκοιμήθη εν τοις Λιμνίοις μηνός Αύγουστου…έτους 1297)). В царствование этого государя, прибавляет писатель, турки овладели Халивией, и постигли эту страну большие опустошения, так что не стало в ней ни людей, ни животных. Второе упоминание под 1340 г.: «В месяц июль 8-го дня евнух вышел из Лимнии с большим войском» (κατά δε Ίούλιον μήνα β' ήμερα έλθών ό μέγας δούξ Ιωάννης ό έκτομίας εκ των Λιμνίων μετά φωσάτο πολύ). В это время Трапезунд испытывает небывалую невзгоду, выразившуюся в жестоком междуусобии. Лимнии не раз играли в этом и следующем году значение как место заключения государственных преступников, где их и казнили.

Для целей наших разысканий преимущественно важны следующие места: под 1340–1343 гг., под 1351, 1356, 1366, 1379 и 1386, которыми мы и воспользуемся в следующей главе.

Таким образом, на расстоянии почти сотни лет занимающая нас крепость играет в летописи Трапезунда важную роль, и тем удивительнее то обстоятельство, что с конца XIV в. память о ней до крайней степени затемняется. В самом деле, хотя на карте Spruner-Menke (Hand-Atlas) нанесена местность Лимния между Униэ (Оinaeum) и Самсуном, но это сделано вопреки историкам, как об этом свидетельствует следующее замечание в атласе (Vorvort, 47): «Заключение Фальмерайера о положении Limnia неприемлемо… В 1379 г. трапезундский император, обручив свою дочь с Тажеддином-челеби в Инее (Униэ), отправился в Лимнию именно с целью передать ее своему зятю, о чем умалчивает придворный историк». Правда, почтенному географу можно было бы указать, что под 1386 г. у того же придворного историка находим совершенно неприкровенное признание, что царский зять, вышеупомянутый, был теперь эмиром Лимний и что, следовательно, в известии Панарета под 1379 г. следовало сделать небольшую поправку текста. Но что положение Лимний и после Фальмерайера не выяснено, об этом можно заключить по заметке в истории Финлея[84] (р. 440 п.). Само собой разумеется, в дальнейшем нам предстоит считаться главным образом с приведенными местами Панарета, в коих можно находить при сопоставлении их и надлежащем анализе достаточный материал для твердых заключений по поставленному вопросу о положении Лимний. Но прежде чем приступить к этому, считаем необходимым обратиться к авторитетным известиям тех путешественников, которые заведомо посещали те местности, где находилась крепость Лимний. Не может возникать сомнения в том, что в названии Лимний имеем греческое слово λιμην, т. е. местность на озере, гавань с лежащими поблизости озерами, откуда употребление множественного числа «Лимний». Но возьмем хотя бы подробный перечень морских гаваней и населенных мест на южном берегу в труде Гамильтона. По пути от Трапезунда к Синопу он отмечает Inji-liman, к востоку Joros, Buyun-liman, Kaik-liman, Bona-liman. Последний, говорит он, считался лучшей стоянкой и предпочитается даже Синопской гавани. Эта гавань находится на восток от Орду[85]. И притом, проследив весь путь Гамильтона до Самсуна, мы должны прийти к заключению, что у него не отмечена та гавань и крепость при ней, которая нас занимает. Как это объяснить? Невероятно, чтобы трапезундская крепость Лимний была совсем уничтожена, хотя замечание Клавихо[86] о гавани Леона, у которой находится замок наверху скалы, разграбленный генуэзцами тому назад четыре года, могло бы гораздо основательнее быть применено к Лимниям, чем к Леону[87]. Некоторый свет на встречающиеся в таких материалах пробелы по отношению к ознакомлению с черноморскими берегами бросают заметки, встречающиеся у Гамильтона и у других, из которых видно, что иногда путешественники предпочитали пользоваться морскими средствами передвижения, чтобы не подвергаться непреодолимым затруднениям пути по берегу[88], и потому оставляли необследованными некоторые части береговой полосы. То же самое можно указать в описании Риттера.