Спать совершенно не хотелось, я открыла компьютер, чтобы проверить почту. Во входящих сообщениях было письмо от Уильяма. Он извещал меня о своём завтрашнем приезде. Отправив ему ответное письмо с текстом, что я жду его и наш уговор в силе, закрыла крышку ноутбука и подошла к застеклённому окну — я уже полюбила эту комнату, несмотря на то, что появилась в ней при таких странных обстоятельствах. Ночной Сиэтл вводил меня в состояние отчуждения. Я представляла других людей, в основном в фантазиях кружили счастливые лица и влюблённые пары, которые переживали бурный период своих романов. Боже… сколько дней и ночей я провела в воспоминаниях о Марке. Но когда он снова появился в моей жизни, то я почувствовала себя еще несчастнее, потому что за то длительное время, что он отсутствовал, я повзрослела и не питала больше никаких иллюзий на счёт мужчин. Всё это было так сложно и… в то же время просто, потому что меня, чёрт возьми, тянуло к нему!

Моё тело нисколько не забыло его прикосновений, а, наоборот, так истосковалось по ним, что я готова была без зазрения совести кинуться в омут чувств и нереализованных желаний. Он, несомненно, что-то испытывал ко мне… И эта мысль немного тешила мою израненную душу. Но я всё понимала и уже не была той наивной девчонкой, которая не видела другой стороны жизни. «Все тревоги отступят назад, сквозь ночную тьму пробьется рассвет», — я вспомнила слова Марка, и по телу разлилось тепло, они очень мне подходили, точнее, моему состоянию. Пока что в моей жизни была ещё тьма, но скоро рассвет обязательно наступит, а яркие лучи солнца пробьются сквозь мрак, и непременно наступят лучшие времена. Не бывает такого, чтобы рассвет не наступил.

Кейтлин

Едва уловимое звучание музыки коснулось слуха. Я вышла из комнаты и пошла на звук, что вызвал интерес. Поднявшись на второй этаж, где находилась библиотека, я увидела Марка. Он склонился над роялем и перебирал пальцами клавиши, издавая невообразимо красивую, и в то же время грустную мелодию. Застыв позади, я в изумлении наблюдала за мужчиной. Я не знала, что он умел играть на этом прекрасном инструменте. Внезапно мелодия оборвалась, и его лицо опустилось в руки прямо на клавиши рояля. Вокруг повисла угнетающая тишина. Не в силах пошевелиться, я смотрела в спину Марка, ощущая одновременно стыд и… боль? Мне не хотелось, чтобы он грустил.

Марк, видимо почувствовал, что находится в комнате не один, и обернулся. Его взгляд пронзал в самое сердце.

Он встал и не спеша плавной походкой приблизился ко мне, не отводя глаз от места, к которому я, казалось, приросла. Всё тело напряглось от его близости, я смотрела в зелёные изумруды, и мне казалось, что они обладали скрытым талантом очаровывать всё вокруг.

— Тебе говорили, что подглядывать нехорошо? — тихим, безразличным голосом произнёс Марк.

— Я не подглядывала, — честно призналась я.

— А что же ты делала? — его баритон ласкал слух.

— Пришла на звуки красивой мелодии, — ответила я. — Уже очень поздно, и… — попыталась я оправдаться.

— Кажется, кому-то не спится? — губы тронула кривоватая ухмылка.

— Сыграешь ещё? — в голосе проснулись храбрые нотки.

Удивлённо посмотрев на меня, он вернулся к роялю и начал плавно скользить пальцами по клавишам, издавая те же прекрасные звуки, что я слышала несколько минут назад. Подойдя ближе, я встала позади него. Красивая и грустная мелодия обволакивала слух, вызывая ураган, шквал эмоций. Я смотрела на Марка совершенно другими глазами, сейчас он казался таким близким, таким понятным, таким грустным, что сердце невольно сжалось от этих выворачивающих наизнанку душу, чувств.

Человек, испытывающий счастье и радость, не будет играть такую душераздирающе грустную мелодию. Марк еле слышно запел, и по телу побежали мурашки; он напевал слова, которые я услышала вчера впервые в своей жизни.

Положив руку на его плечо, вместе с ним я унеслась туда, где сосредоточились все переживания: казалось, что в это мгновение мы испытывали одни и те же чувства.

Музыка стихла, и внезапная тишина заставила меня открыть глаза, и я встретилась с взглядом Марка, который был красноречивее любых слов. Он, не говоря ни слова, поднялся, притянул меня к себе и подарил чувственный, влажный поцелуй. Руки скользнули под мою пижаму и направились прямиком к груди, нежно касаясь затвердевших сосков, рисуя на них подушечками пальцев замысловатые линии.

Изогнувшись, я подалась вперёд, навстречу его телу, и обвила руками шею, привлекая к себе ещё теснее.

— Марк… — тихо прошептала я в его губы. Он заглянул мне в лицо, стирая взглядом любые границы. Его руки ласкали спину, грудь, живот, и я, не в силах держать эмоции под контролем, впилась в его губы поцелуем, показывая, как он мне был необходим. Ответив на поцелуй с не меньшей страстью, он стянул майку с моего тела. Его язык играл с моими затвердевшими сосками, от удовольствия тело начала бить мелкая дрожь. Не помню, в какой момент мы оказались на кожаном диване, но всё это время его сильные руки не выпускали меня из своих объятий, отчего я испытала ощущение эйфории. Полностью отдавшись во власть мужчины, я, как никогда, чувствовала себя живой и необходимой.

— Кейт… — выдохнул он. — Ты, правда, этого хочешь? — он на мгновение отстранился от меня и заглянул в лицо. Утвердительно кивнув, я притянула его обратно, запуская руки под майку. Он расслабился и позволил мне её снять. Моему взору открылась потрясающая грудь, и я стала покрывать его тело поцелуями. Руки сам собой опустились на упругие ягодицы и сжали их, отчего из его рта вырвался несдержанный стон. Он схватил меня в охапку и спустился со мной в свою спальню, закрывая дверь ногой. Бережно опустив меня на широкую кровать, он стащил последнее, что оставалось на мне — пижамные штаны, под которыми я обычно не носила белья. Задержав взгляд на моем теле, он восхищённо прошептал:

— Ты такая красивая… — он осыпал поцелуями шею. Каждый рецептор, каждая клеточка отзывалась на его прикосновения. В тусклом свете, исходящем от ночника, я наблюдала за Марком: горящие глаза заманчиво блестели, обещая мне удовольствие, манили к себе, как мотылька на яркий луч света. Я опустила руки ему на живот, провела по дорожке обрамлённой волосками, что вела к эпицентру его возбуждения. Прикоснувшись рукой к бугорку, выпирающему поверх штанов, я настойчиво потянула те вниз вместе с нижним бельем. Полагаясь на интуицию, я теснее прижалась к мужчине, чувствуя, как его горячее возбуждение уперлось мне в живот Он зарылся лицом в мои распущенные волосы. Его руки согревали, пропуская по коже двести двадцать вольт…

— У тебя были мужчины до меня? — тихо спросил он.

— Нет, — я отрицательно покачала головой.

Марк коснулся моих губ своими губами и медленно вошёл в меня, крепко держа за талию. Почувствовав нестерпимую боль между ног, я дернулась в его руках. Мне казалось, что боль не должна была быть такой яркой и всепоглощающей, особенно, когда желание обоюдно… Марк замер, почувствовав мое сопротивление, и только спустя какое-то время продолжил движение вперёд. Полностью ощутив его внутри себя, я выгнулась ему навстречу, теряя грань между болью и наслаждением. Марк смотрел в мои глаза с нескрываемым восхищением и пеленой удовлетворения, и я, полностью доверившись ему, отдалась ласкам и получила вознаграждение…