– Выходит, гроза? – задал он громко вопрос в пустоту. – Зимой? Совсем мир распоясался.

Настроение у сторожа сделалось хуже некуда. Бомжей на кладбище он упустил. Возвращаться за ними было бессмысленно. Степаныч трясся от холода. Плюнув с досады, он поплелся в сторожку.

В кухне его предательски подстерегало неизвестно откуда взявшееся ведро. Степаныч пнул его валенком. Надежда Денисовна от шума проснулась и зажгла свет.

– Ваня, чего ты там? – вышла на кухню Надежда Денисовна.

Увидав супруга в обледенелом полушубке, из-под которого выглядывали голые ноги и валенки, бедная женщина с тихим стоном опустилась на табуретку.

– Совсем, что ль, от своей бессонницы сбрендил? – жалобно проговорила она.

– Бомжи на кладбище, – тихим голосом отозвался Степаныч. – Раздень меня. А то сил нету.

Силы действительно покинули Степаныча. Едва супруга стащила с него полушубок и валенки, он на подкашивающихся ногах доплелся до кровати и погрузился в живительный сон…

…Петька в отличие от Степаныча не мог сомкнуть глаз до утра. Проводив друзей, он уселся в гостиной и вновь детально обдумал версию со Степанычем. Чем больше он размышлял об этом, тем менее убедительной она ему начинала казаться. В основном все сводилось к огромным следам. Они были на даче. На чердаке. И возле сторожки Степаныча. Но ведь, вполне вероятно, к Степанычу кто-то ночью вчера заходил. Вдруг Даниилу Французскому что-то внезапно понадобилось? Или его застал по пути на кладбище град, и он отсиделся у сторожа, пока не прекратилась гроза?

«Кроме того, – продолжал размышлять Командор, – Степаныч, может быть, и соблазнился бы деньгами, но вот зачем он Даниилу Французскому нужен? У Ковровой-Водкиной Степаныч появляется не слишком часто. Своим человеком он в ее доме никогда не был. И окно предварительно открыть скорее всего не мог. Это сделали Юрка и Борька. Тогда какова роль Степаныча?

Словом, к рассвету версия, которая после похода на кладбище показалась четверым друзьям такой убедительной, рассыпалась в прах. Кажется, расследование возвращалось к исходной точке. Главное действующее лицо – Даниил. А Юрка с Борькой – сообщники. Конечно, завтра под любым предлогом надо подкатиться к Степанычу и выяснить, кто к нему приходил ночью. Если Даниил, значит, члены Тайного братства правы: он не явился на кладбище из-за грозы. Вполне вероятно, они с Юркой где-нибудь пересеклись по пути и назначили новое время встречи.

Последнее соображение посетило Командора, когда он лежал на диване в гостиной. На этом аналитические способности ему отказали, и он прямо в одежде уснул.

Разбудили Петьку настойчивые звонки в прихожей. Он вскочил с дивана и, еще мало чего соображая, пошел открывать.

– Кто там? – на всякий случай осведомился он.

– Какой осторожный стал, – был ответом ему громкий хохот Димки.

– Почему так рано? – впустил Петька в дом близнецов и Настю.

– Ни фига себе! – воскликнули те. – Мы тебя к завтраку так и не дождались. Уже половина двенадцатого.

– Серьезно? – догадался Петька взглянуть на часы, которые так со вчерашнего дня и не снял с руки.

– Вид у тебя какой-то помятый, – покачала головой Маша.

– Естественно, – с укором во взгляде проговорил Командор. – Одни спят полночи, другие думают.

– И о чем же ты думал? – покосилась на него Настя.

– Ни о чем веселом, – плюхнувшись вновь на диван в гостиной, ответил Петька. – Версия со Степанычем трещит по швам.

– Это мы уже знаем, – грустно вздохнула Настя.

– Откуда? – встрепенулся Командор. – Вы что, уже мои мысли читать научились?

– Нужны очень нам твои мысли, – вытащил из кармана ярко-зеленый носовой платок Димка. – Мы Люську Кузнецову встретили. Она… – Тут Терминатор прервал свою речь и зашелся от чиха.

– Он после вчерашней грозы что-то совсем, – с беспокойством смотрела на брата Маша. – Всю ночь стонал и кашлял во сне.

– Спасибо, бабушка не заметила, – наконец расстался с платком Димка. – Иначе я бы уже сидел дома и пил молочко с медом. Быстрее бы это дело распутать. Чувствую, я на днях все же слягу с температурой.

– Это у Димки всегда, – бодренько подтвердила Маша. – Ходит неделю, а иногда и две. Хлюпает носом. Кашляет. А потом бац – и температура. Тридцать девять. Или даже сорок.

– А ты не каркай! – злобно уставился на нее брат.

– Каркай – не каркай, это свойство твоего организма, – оставалась невозмутимой Маша.

– Лучше расскажите про Люську, – порядком уже наскучило Командору слушать про свойства Димкиных уха, горла и носа.

– Сейчас, – спохватился Дима. – Значит, мы утром у наших ворот с Люськой сталкиваемся, а она прямо к нам. Как к родным.

Глаза горят! Я на нее как поглядел, сразу усек: наверняка какую-то сплетню несет.

– Это не ты, это я поняла, – возразила Маша.

– Ну ты, какая разница, – отмахнулся брат. – В общем, Люська сначала фа-фа, ля-ля… А потом рассказала, что к ее бабке с утра заявилась жена Степаныча. Жутко взволнованная. Люську, конечно, из комнаты выставили, но она все равно подслушала. Так вот… – окинул многозначительным взглядом ребят Димка. – По словам Надежды Денисовны, у ее Вани на почве бессонницы начались приступы лунатизма. Вчера она просыпается среди ночи и видит: стоит ее Ваня посреди кухни весь обледенелый. А из одежды на нем только полушубок на голое тело, трусы и валенки.

– Она его спрашивает, – подхватила Маша. – Чего ты, Ваня, на улице делал ночью? А он ей ответил, будто ловил каких-то бомжей на кладбище. А сегодня с утра у него температура и горло болит.

– Выходит, что он весь путь от поселка за нами гнался? – развеселился Петька. – Видите, как хорошо, что мы переоделись.

– Только бы Степаныч наш не рехнулся в поисках неизвестных бомжей, – сказала рыжая девочка.

– Ничего, – махнул рукой Петька. – У Степаныча нервы крепкие. Значит, это его собственные валенки были.

– Значит, да, – согласились остальные.

– Меня только удивляет: почему они такие большие? – снова заговорил Командор. – У Степаныча размер ноги от силы сорок второй.

– Ну, может, он специально купил посвободней, – предположила Настя.

– А вдруг преступник у него брал их взаймы? – пришло в голову Диме.

– Вполне может быть, – оживился Петька. – Знаешь, Настя, – обратился он к рыжей девочке, – Степаныч вроде к тебе пока еще не так плохо, как к нам, относится. Сходи после обеда. Вроде бы слышала, что он заболел, и зашла проведать.

– Точно, – воскликнула Настя. – Я у вас в лекарствах как раз вчера видела какой-то новый сорт аспирина. Вот я Степанычу и принесу. А заодно постараюсь про пленки выяснить. Может быть, прямо сейше?

– Если хочешь, – согласился Петька. Настя побежала в переднюю одеваться.