– Если честно, я хотел, чтобы Пол Дрейк проследил запостоялицей восемьсот пятнадцатого номера, потому что мне требовалось побольшеинформации о ней.

– О ней?

Мейсон кивнул.

– Что вы здесь делаете? – спросил Трэгг.

– Приехал встретиться с клиентом.

– Послушайте, Мейсон, я не стану от вас ничего скрывать. Намвсе известно…

– Не надо, лейтенант, – остановил Трэгга сержант Джаффрей. –Пусть он отвечает на вопросы.

Трэгг отмахнулся от слов сержанта.

– Я буду честен с вами, Мейсон, я выложу карты на стол и нестану пытаться поймать вас в ловушку. Эта гостиница – притон, дыра, болото.Обычно все происходящее здесь не привлекает ничьего внимания, но человек,проживающий в восемьсот тринадцатом номере, слышал, как в соседней с нимкомнате ругаются, а потом прозвучал, как ему показалось, приглушенный выстрел.Сосед вызвал полицию.

– Давно? – уточнил Мейсон.

– Нет. Мы только что приехали. Патрульная машина оказаласьна месте через две минуты после телефонного звонка. Они обнаружили, что дверьвосемьсот пятнадцатого номера не заперта, на кровати лежит труп, и сообщили внаш отдел. Мы с сержантом Джаффреем занимались в этот момент другими делами, нобросились сюда. Труп в восемьсот пятнадцатом номере – это темноволосыйкоренастый мужчина с чрезвычайно густыми бровями, чуть ли не сходящимися напереносице. Судя по водительскому удостоверению, найденному у него в кармане,это Герберт Сидней Грантон, проживающий на авеню Колинда, десять двадцатьчетыре. Я оставил в номере своих людей, а сам занялся ночным портье. У негопросто фотографическая память на лица. Я поинтересовался у него, происходило лисегодня ночью что-нибудь необычное. Он сообщил, что здесь находится ПерриМейсон, ему показалось, что Мейсон поднялся в семьсот двадцать первый номер, кнему присоединился частный детектив, а потом сняла номер какая-то оперативница,по крайней мере, он считает, что она работает в частном детективном агентстве.Так что, черт побери, здесь происходит?

Мейсон и Пол Дрейк переглянулись.

– В результате наших расследований, – сказал адвокат, – япришел к выводу, что Герберт Сидней Грантон – это псевдоним Джорджа Файетта, аДжордж Файетт скорее всего имеет непосредственное отношение к попытке похититьи убить Дикси Дайтон. Кроме этого, я ничего больше не могу вам сказать.

– Вам и не требуется, – мрачно заметил Трэгг. – Не хотите снами сотрудничать – не надо. Вам не разрешается покидать гостиницу. Спускайтесьв холл и ждите, пока я не вызову вас для допроса.

– Вы оставляете нас как важных свидетелей? – уточнил Мейсон.

Широкоплечий сержант Джаффрей воинственно сделал шаг вперед.

– Не как свидетелей, а как подозреваемых в убийстве ГербертаСиднея Грантона, – заявил он. – А теперь убирайтесь отсюда.

В холле гостиницы «Кеймонт» шла бурная деятельность.Заходили газетные репортеры и фотографы, мелькали вспышки, люди поднимались наверхние этажи.

За стойкой портье сидел полицейский в форме. По приказуполиции парковка перед гостиницей была запрещена. С улицы гостиница «Кеймонт»смотрелась, как обычное второсортное заведение подобного рода. До рассвета ещеоставалось время – до того, как первые лучи выделят городское здание на фонебледного неба. Было еще слишком рано для оживленного движения машин и ужеслишком поздно для ночных гулянок. Лишь иногда по пустынным улицам проезжалиодинокие таксисты в поисках случайных пассажиров. Водители, наученные сразу жеобращать внимание на что-то необычное, замечали активность в холле гостиницы.Они слегка снижали скорость, а потом ехали дальше. Гостиница «Кеймонт» – этогостиница «Кеймонт», ничего хорошего здесь ждать не приходится.

Полицейская ловушка никого не поймала. Никто, кроме самихполицейских и газетных репортеров, не заходил внутрь. Никто не пытался уйти.

Задержанный полицией ночной портье сидел в холле напротивМейсона и Пола Дрейка и время от времени бросал взгляды на адвоката и частногодетектива. Его лицо ничего не выражало – как у хорошего игрока в покер.

Мейсон только качал головой, когда к нему обращалисьжурналисты, желавшие взять интервью.

– Почему нет? – спросил один из них.

– Сотрудничаю с полицией. Они хотят, чтобы я рассказал своюверсию только им и никому больше.

– Прекрасно, тогда мы все узнаем у полиции.

– Так и следует.

– Вы уже с ними разговаривали?

– Немного.

– Но они так не считают.

– Я не могу влиять на складывающееся у полиции мнение.

– Предположим, вы повторите нам то, что открыли им и…

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

Один корреспондент показал пальцем на Пола Дрейка.

– Никаких комментариев, – сказал детектив.

– Вы не особо-то разговорчивы.

– Работа заставляет.

Заверещал коммутатор.

Полицейский в форме взял трубку.

– Алло!.. Хорошо, господин лейтенант.

Он подозвал другого полицейского, находившегося в холле, нов штатском, и шепотом обменялся с ним несколькими фразами.

Полицейский в штатском подошел к креслам, в которых сиделиМейсон и Дрейк, и обратился к мужчинам:

– Вставайте, господа. Лейтенант хочет вас видеть. Следуйтеза мной.

Он прошел мимо лифта к лестнице, поднялся на второй этаж инаправился по коридору мимо стоявшего на страже полицейского в форме, открылдверь номера, который, очевидно, считался самым престижным во всей гостинице.

Лейтенант Трэгг удобно развалился в кресле в дальнем углукомнаты и курил сигару. Слева от него, в другом кресле, сидел сержант Джаффрейс сигаретой. Справа от лейтенанта, за столиком под лампой, расположилсяполицейский стенографист с блокнотом и авторучкой.

Войдя в комнату, Мейсон мгновенно оценил ситуацию и заметил,что страниц двенадцать-пятнадцать блокнота уже исписаны.

– Проходите и садитесь, – пригласил Трэгг. – Простите, чтозаставил вас так долго ждать, но уж так складываются обстоятельства.

Мейсон и Дрейк заняли два стула.

– Итак, давайте послушаем, что вы скажете.

– Мне позвонил клиент и попросил встретиться с ним в семьсотдвадцать первом номере этой гостиницы, – начал Мейсон. – Он велел мне заходитьбез стука. Я поднялся в семьсот двадцать первый номер и открыл дверь.