— Я бы сюда не пришел, но у меня для вас важные вести!

— Садитесь, мистер Дайер.

Тайрус испустил вздох облегчения и ухмыльнулся, садясь напротив стола. Два головореза не спускали с него глаз и не шевелились.

— Так вы меня помните?

— К сожалению, да, по крайней мере ваше имя. Признаться, я вас не узнал. Вы сильно изменились.

Тайрус раздраженно скривил губы. Конечно, богатей заметил, что стало с его волосами. В сорок два года на лице у него еще не было ни морщинки, а вот волосы пару лет назад сплошь поседели. Лорд же ничуть не постарел. Наверное, сейчас ему было под пятьдесят, но выглядел он гораздо моложе.

— В семье нелады, — солгал Тайрус. — А вы как поживаете, милорд?

— Превосходно — и не по вашей милости.

Тайрус так и не понял, что хотел сказать этим собеседник. Если богач уже передумал избавляться от девчонки, значит, платить он не станет. Но с другой стороны, если дела у него идут в гору, он сможет заплатить даже больше, чем намеревался потребовать Тайрус, лишь бы тот выполнил работу.

— Время позднее, — устало напомнил лорд. — Перейдем к делу, мистер Дайер.

Тайрус кивнул:

— Я нашел девчонку — ту самую, что сбежала. Она еще жива.

— Да, я знаю.

Тайрус радостно встрепенулся:

— Знаете?

— Недавно возле моего банка вспыхнул уличный скандал. Я как раз проезжал мимо и остановился посмотреть. И не поверил глазам: скандал разгорелся из-за той самой девчонки.

— Понимаю. Я тоже поначалу не верил.

— А я почти забыл о ней. Надо было еще много лет назад объявить ее мертвой, но меня… убедили не делать этого.

— Вы ее выследили?

— Я велел ехать за ней, но через пару кварталов потерял ее из виду.

— А мне повезло. Я знаю, где она живет.

До сих пор лорд всем своим видом давал понять, что разговор его ничуть не интересует. Но теперь он вдруг подался вперед, пробуждая в душе Тайруса надежду.

— Где?

Тайрус усмехнулся:

— С чего вы взяли, что я выдам такие ценные сведения даром?

Лорд снова откинулся на спинку кресла, сделал неуловимый жест, и его телохранители двинулись в обход стола. Тайрус чуть не опрокинул стул, метнувшись к двери кабинета, едва не упал, но быстро восстановил равновесие и выхватил пистолет. Оба головореза сразу остановились, очутившись под прицелом. Оказалось, что им тоже не чужды чувства: лица обоих стали злыми.

Тайрус взвинченным тоном объявил:

— Если хотите, я могу ее пришить, но вы заплатите мне вдвое больше, чем обещали: одну половину сейчас, а вторую — когда я скажу, где спрятан труп. На этот раз на слово я вам не поверю, милорд.

Богач усмехнулся:

— Вперед вы не получите ни пенни. Вы уже доказали, что ни на что не способны, мистер Дайер. Постарайтесь на этот раз, и я вам заплачу сполна.

Тайрус охотно согласился и на это. Да, удача определенно вернулась к нему.

Миссис Эпплтон нарадоваться не могла: ее первый званый ужин имел такой успех, что она отпраздновала его бокалом вина — не забыв налить по бокалу Дэнни и Клэр. Клэр от вина отказалась: она еще не кончила мыть посуду. А Дэнни оставалось только еще раз заглянуть в гостиную и столовую, убедиться, что в них царит порядок, потому она залпом осушила свой бокал.

Кухарка укоризненно покачала головой, глядя на нее.

— А я надеялась, что больше никогда не увижу такой мерзости! Так ты пьянчужка? Или просто не знаешь, что хорошее вино полагается смаковать?

Дэнни покраснела лишь слегка. И пожалела, что так быстро выпила вино, почти не почувствовав вкуса. Дешевое вино она пробовала, но оно не шло ни в какое сравнение с этим нектаром.

— А можно мне еще немножко? С первого раза я его и не распробовала.

Миссис Эпплтон рассмеялась:

— Да, пожалуй, ты заслужила. Ты хорошо поработала сегодня, детка, просто отлично. Ничего не пролила и не уронила. Хорошая горничная никогда не привлекает к себе внимания. Конечно, с твоей внешностью взглядов не избежать, но, если ты постараешься, будешь лучшей горничной в нашем квартале.

— А что не так с моей внешностью? Одежду мне выбрала сама миссис Робертсон.

— Господи, детка, неужели ты не понимаешь, как ты миловидна? На тебя всюду будут оборачиваться. Иначе и быть не может. Но это дело поправимое — главное, усердно трудись, и твой изъян станет не так заметен. Ну беги. Ты заслужила отдых, а время уже позднее.

С усмешкой на лице Дэнни покинула кухню. Кому еще, кроме домашней прислуги, могло прийти в голову назвать миловидное личико изъяном?

Последний гость покинул особняк час назад, поэтому Дэнни никто не помешал собрать всю посуду и отнести ее из столовой в кухню. И сейчас она не ожидала никого увидеть в гостиной, но наткнулась на Джереми. Он сидел за столом с полупустым бокалом в руке. Вид у него был понурый. Он подавленно хмурился и даже не заметил, как в комнату вошла Дэнни.

Дэнни раздирали два желания: спросить у Мэлори, что случилось, и незаметно ускользнуть в свою комнату. Сделав выбор в пользу последнего, она повернулась к двери.

— Не желаешь присоединиться?

— Нет.

— Как грубо, — сокрушенно отозвался он. — Незачем грубить мужчине, когда он хандрит. Он поверит любому оправданию.

Дэнни попыталась сосредоточиться, чтобы ответить хозяину как полагается, но от выпитого вина путались мысли.

— Значит, надо было соврать вам? Джереми на минуту задумался, потом сказал:

— Нет, лучше не надо. И потом, оправдания — не обязательно наглая ложь, скорее ложь во спасение.

— А вы не пьяны, Мэлори?

Он растерянно заморгал, потом с трудом поднялся и замер в вызывающей и воинственной позе.

— Еще чего! Я никогда не пьянею. Дэнни фыркнула:

— Так все говорят. Ну так что вам сказать? Ужин имел успех. Радоваться надо, а не киснуть и напиваться.

— Я бы радовался, если бы не знал, что трое моих родственничков, а может, и четверо, и я даже знаю, кто именно, явятся прямиком к моему отцу и прожужжат ему все уши, твердя, как я опозорился на первом же приеме в собственном доме.

— Вы закатили пирушку что надо и говорите, что опозорились? Ну, тогда вы точно пьяны в стельку.

Джереми допил вино, с пристуком поставил бокал на стол и признался:

— Дело не в ужине, дорогая. А в Перси и его длинном языке. Если бы ты знала моего отца, ты бы тоже не хотела сердить его.

— У вас прекрасная семья. Даже я это вижу. И отец наверняка не хуже.