еще сердился на сатира. По сравнению с ним даже Дирк теперь казался ему просто душкой.

– Но разве не этого хочет тот, кто присылает письма? – Эсси по-прежнему не желала соглашаться с доводами.

– Мне кажется, он уже достиг всего, чего хотел. По крайней мере, вы все всполошились, а это значит, эффект был хотя бы частично, но получен.

Дирк поскреб затекшую ногу, параллельно пытаясь не пролить на нее горячий кофе. То ли этот сатир куда интереснее, чем кажется, то ли он разучился думать.

– Но ведь он добился своего и в отношении вас, – заметил лепрекон. – Эсси недавно пришел ответ из Совета: Анна уехала отсюда на месяц-два, а может, и больше. А теперь и вы собираетесь покинуть эти края. Говорите, что стоит взять и наплевать, но тем не менее вас это беспокоит.

– Ничего меня не беспокоит! – взвился Симон. – Я же уже сказал: это просто совпадение. Так сложились обстоятельства. Мне давно надоело торчать здесь. Этот облик себя изжил. А я еще в конце прошлого века мечтал работать в одной крупной итальянской страховой компании. Но не вышло, и мне пришлось переехать сюда и потерять кучу времени. Скоро уже четверть века пройдет. Пора заканчивать с Симоном и брать новое имя. В другой стране. И делать то, что давно хотел. Только сначала надо снова сдать экзамены.

Лепрекон прикрыл глаза. Неплохо. По крайней мере, он вывел сатира на откровенность. Он поймал себя на мысли, что ему нравится помогать Эсси искать истину. Возможно, если не отступаться – они обнаружат того, кто стоит за письмами. И за парочкой этих наемных мерзавцев, мать их через кровать. Ну, или он обнаружит в одиночку, потому что после того, как он сдаст Кадера, вряд ли его будут рады видеть в этой компании.

– Это правильно, я думаю, – одобрил слова Симона Кадер. – А то так можно долго решаться и собираться. Я до того, как приехал сюда работать, лет пять занимался невесть чем, себя уговаривал.

– Везет же вам с этим! – с завистью отметил Уилл. – Если что-то не вышло в одной человеческой жизни, можно заново попробовать в следующей. Или попросту отложить лет на пятьдесят. Это я постоянно боюсь не успеть и все такое.

Под «все такое» он подразумевал прожить всю жизнь, так и не поняв, что ему ближе, никем не стать, ходить на работу, на которой он не будет счастлив. Но он предпочел отделаться дежурной фразой, потому что чем старше он становился, тем больше его это беспокоило. Если, будучи подростком, Уилл легко мог отмахиваться от подобных мыслей – мало ли что там дальше будет, то сейчас этот вопрос выскакивал отовсюду, как мелкая собачонка из-за угла, и начинал покусывать его за пятки при любом удобном случае. Ох, была бы ему отмерена хотя бы пара сотен лет и возможность хоть раз начать все сначала, с новой внешностью и именем!

– Это как посмотреть, – пожал плечами сатир. – Везение – понятие эфемерное. В любом случае, я буду пробовать. И буду делать это уже не здесь. А вам желаю удачи с поисками. Может быть, вы даже найдете этого деятеля. А может, все ваши старания и вправду ничего не стоят и вы зря беспокоитесь. Это тоже было бы неплохо, с какой-то стороны.

* * *

– Если мы что-то выясним или понадобится ваш совет, мы заглянем. Вы ведь не против? – вежливо поинтересовалась Эсси у стоявшего на крыльце сатира, который вышел их проводить.

Симон крепко задумался. Возможно, пытался найти фразу, которая бы позволила ему максимально доступно и кратко донести, что он не очень рад их обществу.

– Кажется, он даст фору даже тебе по части брюзгливости! – шепнул Уилл, стоявший уже у самой калитки, на ухо Дирку.

– Есть куда стремиться, – ухмыльнулся лепрекон, поправляя шапку.

После нескольких секунд, которые показались им парой долгих минут, сатир, наконец, ответил:

– Хорошо. Пока я здесь, можете заходить. Только предупредите заранее.

– Обязательно предупредим.

– И подумай насчет моих слов! – произнес он вслед Уиллу, чуть повысив голос.

Уилл невольно скривился и ограничился кивком в ответ. Держи карман шире! Не будет он ни о чем таком думать.

Но, к сожалению, не пройдет и пары недель, как внутренний змей сомнения вновь поднимет голову и презрительно прошипит:

– Я ж-ж-же гов-ворил!

Глава тринадцатая,

в которой Уилл покидает город

Нас память – хитрый шальной предатель —

Заводит вечно в глухой тупик.

Что нам не нужно – все помним, нате!

А то, что важно, – забудем вмиг.

– Осторожно, немного правее, не урони… Вот так, хорошо! – командовал Уилл, поглядывая на Кадера, который, высунув язык и прищурив один глаз, аккуратно пристраивал очередной шар на разлапистую елку, царапавшую верхушкой потолок комнаты. К слову, искуственную, потому что настоящей, по мнению Эсси, было место исключительно в саду или в лесу. Остальные, впрочем, не возражали.

В коробке на диване лежали в ожидании своей очереди оставшиеся игрушки. Некоторые были намного старше Уилла: медвежонок со стертым глазом, сосновые шишки и трое барашков, похожих на облака сахарной ваты. В углу ютилась пара дирижаблей, которые Эсси безжалостно забраковала, сказав, что они никогда ей не нравились. Вместо них повесили купленные на днях круглобокие стеклянные яблоки и пивную кружку на синей ленте – тут уже инициатором выступил лепрекон.

– Раскомандовался тут! – ехидно прищурился Дирк. Он примостился на спинке дивана, облокотившись о стену и болтая ногами. – На вот, распутай этот кельтский узел!

Лепрекон швырнул в Уилла черный ком из проводов, в котором можно было с трудом узнать гирлянду с лампочками. Молодой человек ловко поймал похожий на птичье гнездо клубок – реакция у него благодаря занятиям спортом была неплохая.

– А вы вообще часто празднуете что-то вместе с людьми? – спросил он.

– Не то чтобы очень, – Эсси склонила голову набок, чтобы проверить, не перевешивают ли украшения на правой стороне елки. – Пожалуй, Новый год – единственный праздник, который распространен у арикъялнов. А все остальные – как сложится. Зависит от тебя самого, твоего мировоззрения и мест, где ты вырос. Хочешь – признавай все человеческие праздники, не хочешь – ну и ладно. Те, кто в Скрытых Городах большую часть жизни проводит, вообще могут о ваших праздниках знать лишь понаслышке или случайно сталкиваться. Как-то так.

Она развела руками.

– Нет, если ты живешь не в Скрытом Городе, многое праздновать все равно придется, – пояснил Дирк. – Ты должен быть хорошо знаком с традициями людей в месте своего проживания. Для этого мы экзамены и сдаем. Хотя иногда бывает так, что тебе все зачтут по нижней границе, а потом выходишь в мир и выглядишь там не умнее пенька в лесу. У меня знакомый кентавр в Америке был: экзамены закрыл кое-как, через левое ухо. Каждый месяц прибегал ко мне с выпученными глазами. «Что это?» – «Хэллоуин»; «Что это?» – «День благодарения»; «А это что?» – «День Святого Патрика». И так весь год, мать его! Я столько раз хотел его придушить! Останавливало только то, что его дух явился бы на собственные похороны и спросил: «А что это?»

Лепрекон обвел взглядом смеющуюся аудиторию и сделал вывод, что рассказ удался.

– Зато в каждом из Скрытых Оазисов весело и с размахом отмечают день основания, – продолжила Эсси, перестав хихикать. – Мне, правда, только пару раз доводилось это видеть – в Нибельштадте, в словенской части Альп. Меня Берн с собой брал. Там День города в октябре празднуется, стало быть, уже прошел.

– У нас, в Аль-Маанде, День города в феврале. А сразу за ним – День фонарей, – подхватил Кадер. – Получаются недельные гулянья со всеми вытекающими последствиями. Но красиво безумно!