– Помоги! Моя ученица!

– Ученица? – Недоуменно нахмурился Аксель, но потом сообразил. – Та девушка, скрипачка, твоя ученица? С ней что-то случилось?

– Да! Трудно говорить с живым. Ученицу похитили мерзкие воры. Помоги! – Тон не походил на просьбу, скорее, это было похоже на приказ, но Аксель и не подумал обижаться. Тот факт, что Черная Орчанка, призрак, вообще обратилась к нему, был удивителен и напрочь отбивал всякое желание вслушиваться в интонации. К тому же он был совсем не против помочь попавшей в беду девушке, хотя бы даже просто потому, что чувствовал себя обязанным ей за восстановленное душевное равновесие. Расслабленность, в которой он пребывал последние несколько дней, мгновенно сменилась сосредоточенностью.

– Мне нужны подробности. Что случилось? Тебе известно, где ее держат? Уверена, что она еще жива?

– Жива. Слышу дыхание. Ее искали. Нашли. Увели туда. Владения Чумы. – И Орчанка указала рукой в сторону Чумного района.

Аксель выругался. Он мало чего боялся, но Чумной район был одним из тех мест, куда он предпочел бы никогда не заходить. Это место не подчинялось законам природы, в нем происходило множество странностей. Царство крыс и болезнетворных миазмов. Там никогда не появлялись одержимые – хотя бы потому, что там не было живых разумных. Поэтому и охотникам там обычно нечего было делать. Время от времени какой-нибудь из одержимых, преследуемый охотниками, пытался скрыться в Чумном районе, и тогда им тоже приходилось заходить на опасную территорию, однако, странное дело, ни разу ни один охотник так и не смог найти и убить одержимого, прячущегося в чумном районе. Чаще всего охотник, вынужденный идти за одержимым, просто переставал чувствовать его, и тогда поиски становились бессмысленными. Впрочем, некоторым из них удалось увидеть, почему это происходит. В какой-то момент вокруг одержимого начинал собираться туман. Он всегда струился в Чумном районе на уровне лодыжек, какая бы погода не стояла в остальном Пенгверне. Обычно он ничем не отличался от привычного тумана, но когда по старой мостовой шел одержимый, туман начинал подниматься, он собирался вокруг твари, густел, становился плотным… А потом рассеивался, и одержимого больше не было. Между тем, обычным разумным иногда удавалось беспрепятственно покинуть Чумной район, если они заходили не слишком далеко. Некоторые отчаянные банды даже устраивали себе здесь короткий отдых, в случае, если было необходимо на время залечь на дно. Впрочем, по слухам, тех, кто задерживался в Чумном районе слишком надолго, больше никто не видел. Была еще одна категория разумных, которые вынуждены были посещать это страшное место. Заболевшие чумой. Медицина Пенгверна далеко продвинулась со времен эпидемий черной смерти. С тех пор врачи многое узнали про болезнь, научились останавливать ее распространение, но победить окончательно так и не смогли. Если где-то в городе случалась вспышка чумы, в том районе моментально объявлялся карантин. Все передвижения внутрь и наружу карантинной зоны были запрещены, любые проходы охранялись. Заболевшего, как и всех, с кем он контактировал за последнее время, перевозили в специальные госпитали, причем перевозили люди, одетые в специальные костюмы, которые действительно защищали от болезни, в отличие от тех, что были изобретены во времена эпидемий. Все имущество заболевшего, включая его жилище, безжалостно сжигалось. Позже, после окончания карантина, магистраты компенсировали выжившим потери. А сам заболевший находился под пристальным наблюдением. Если врачи видели, что лечение не дает эффекта – а такое случалось очень часто, то оставался только один выход. После того, как у заболевшего вскрывался первый бубон, его под конвоем отправляли в Чумной район, отвозили почти в самый его центр, после чего люди в защитных костюмах оставляли повозку с пациентом и со всей возможной скоростью спешили покинуть страшное место. Им самим после этого тоже предстоял длительный карантин. О том, что происходило с пациентами в Чумном районе, никто не знал, но где-то один из трех бедолаг через несколько дней появлялся на границе с другими районами полностью здоровый и начисто забывший все, что происходило с ним в Чумном районе. О судьбе тех, кому не повезло вернуться, не знал никто.

Аксель Чумного района боялся. Он подозревал, что однажды ему придется побывать и там, но думал, что это случится в погоне за очередным одержимым. Тем не менее, он и не подумал отказываться. И дело было даже не в том, что ему хотелось помочь странной скрипачке, поступившей в обучение к призраку и скрывающей лицо маской. Просто именно сейчас, когда ему снова нужно было сунуться в опасное место, он внезапно понял, что засиделся на одном месте. Закис. Это нужно было исправить. Это был способ отвлечься от мыслей об одержимых, о своем одиночестве и о статье в газете, в которой охотников опять мешали с грязью.

– Ты пойдешь со мной? – спросил он Орчанку.

– Нет. Укажу, куда идти. Не могу сама, чужая сила корежит. Больно.

Аксель не понял объяснений, но удовлетворился ответом. Значит, он пойдет один.

– Они вошли недавно. Боятся. Найдешь их. Лекарь поможет, если безумие отступило.

– Сколько их?

– Четыре.

После этого Орчанка посчитала, что сказано достаточно, и направилась к переулку, ведущему в Чумной район. Аксель последовал за ней. О каком лекаре шла речь, он также не понял, но решил не переспрашивать – видел, как тяжело дается разговор призрачной танцовщице. Если раньше, в сумерках, ее можно было перепутать с живой разумной, то после сказанных нескольких слов Черная Орчанка стала казаться гораздо бледнее и прозрачнее.

Чумной район от остального города отделяла четкая граница. В свое время муниципалитеты рассматривали возможность огородить его стеной, но поскольку все опасные явления оставались внутри, деньги решили не тратить. Оберегать тех горожан, которые решат прогуляться в этом месте по собственному желанию, власти не видели смысла. Случайно забрести в Чумной район не смог бы даже слепой. Танцовщица остановилась перед самой границей – еще шаг, и ее ноги погрузились бы по щиколотку в плотный туман, который всегда струился над старой мостовой и никогда не выходил за границу. Она оглянулась на слегка отставшего охотника и, убедившись, что он подходит, подняла руку, указывая куда-то в темноту.

– Они ушли туда. Поняли, что мне туда не войти, решили замести следы. Думают, смогут пройти чуму невредимыми. Найди ее. – Голос в голове Акселя на этот раз был едва слышным. Охотник молча кивнул и шагнул в туман. Готовиться ему было не нужно, по давней привычке Аксель не выходил на улицу без необходимого охотнику снаряжения.

* * *

Город никогда не бывает безмолвным. Где бы ты ни находился, всегда слышны отголоски чужой жизни – стук шагов, поскрипывание вывески, раскачиваемой ветром, отголоски разговоров или дробный стук дождя по черепичным крышам. Чумной район был нем. Стоило сделать всего шаг, и охотник услышал тишину. Аксель слышал только собственное дыхание. Он не выдержал и оглянулся. Все так же шевелились сухие листья на одиноком дереве и качалась вывеска, но теперь Акселю казалось, что от остального города его отделяет прозрачное стекло. В Чумном районе не двигался даже воздух, только туман, взволнованный его вторжением, колыхался и вихрился, постепенно успокаиваясь. Тишина не была угрожающей. Казалось, это место внимательно рассматривает чужака, с неизвестными целями пришедшего туда, где для него не было места. Ждет его дальнейших действий, чтобы решить: позволить незваному гостю здесь находиться, или лучше растворить его в себе, чтобы он не нарушал своим существованием сложившийся здесь за века порядок.