– Как видите, – продолжила Элеонора, – помимо нескольких личных вещей, которые Эдмунд завещал мне или кому-либо из вас, и, разумеется, поместья, отошедшего сэру Малькольму, он оставил немалую сумму леди Гонории, а его денежное имущество получишь ты, Саманта, как только тебе исполнится двадцать один год. – Элеонора улыбнулась девочке. – Состояние немалое – хватит, чтобы всю жизнь ни в чем не нуждаться.

– О каком именно имуществе речь? – уточнил сэр Малькольм.

Как и подозревала Элеонора, он счел своим долгом присутствовать на встрече, дабы убедиться, что никакая часть Тедлоу-Парка не будет незаконным путем передана Саманте.

– Сейчас объясню, – доброжелательно ответила Элеонора и открыла гроссбух там, где перечислялись все вклады Эдмунда.

Задумчиво теребя губу, сэр Малькольм внимательно изучил список и передал гроссбух лорду Нилу. Энтони пробежал глазами столбец с цифрами, потом удивленно поглядел на Элеонору:

– Я и раньше видел книги Эдмунда. Однако с тех пор суммы его вкладов значительно выросли.

Элеонора не смогла сдержать гордую улыбку:

– Как только мы с Эдмундом поженились, я взяла финансы в свои руки. Мне показалось, что его подход к инвестированию слишком консервативен, поэтому, продолжая хранить часть денег в государственных ценных бумагах, я также приобрела индийские облигации и казначейские векселя, а также вложилась в несколько предприятий – как оказалось, весьма успешно.

Энтони задумчиво разглядывал ее, Элеонора же отвечала ему невозмутимым взглядом. Ее согревала приятная гордость при мысли, что Энтони, возможно, начал осознавать свою ошибку. С типичным для аристократов снобизмом лорд Нил решил, что она авантюристка. Элеонора не унизилась бы до того, чтобы отрицать столь смехотворные обвинения, однако не прочь была доказать нелепость его предубеждений.

– Леди Гонория, я буду отправлять вам ежемесячный отчет о капиталах, составляющих мою доверительную собственность, чтобы вы с Самантой всегда были в курсе дел. – Элеонора повернулась к девочке: – Будут вопросы – обращайся, я с радостью объясню, что делаю и почему.

– Саманте это знать ни к чему! – воскликнула шокированная леди Гонория. – Она леди!

– Да, я помню. Но в свое время состояние перейдет к ней, и Саманте следует понимать, что к чему, – разумно заметила Элеонора.

– Ей в финансовых вопросах разбираться ни к чему, – заспорила Гонория. – Все дела возьмет на себя муж Саманты. А до тех пор обо всем позаботится ее дядя.

Элеонора сдержала рвавшийся с языка резкий ответ и просто сказала:

– Намного удобнее не зависеть от других и свободно распоряжаться своим личным состоянием.

– Я хочу все знать, – проговорила Саманта чуть застенчиво, но с твердой уверенностью в глазах.

Элеонора улыбнулась:

– Тогда я тебе расскажу.

– Саманта! – Леди Гонория бросила на дочь полный возмущения взгляд. – Не потерплю, чтобы ты… в торговку превращалась!

– Гонория, – сурово проговорил Энтони, – я считаю, Саманте полезно будет узнать, чем она владеет и куда вкладывается ее капитал.

Гонория посмотрела на него будто на предателя:

– От тебя я другого и не ждала. Но девушке такими вещами заниматься не пристало. Это неприлично.

Леди Гонория бросила многозначительный взгляд на Элеонору.

Та просто сменила тему:

– Не хотите ли узнать о содержании, которое я буду высылать вам каждый месяц?

Леди Гонория тут же оживилась. Однако, когда Элеонора назвала конкретную сумму, женщина испуганно ахнула.

– И все? – застонала она. – На это ведь не проживешь!

– Как вы верно заметили, теперь вы живете в меньшем по размеру доме с меньшим штатом слуг. Практически ту же сумму Эдмунд высылал вам, когда вы жили в Тедлоу-Парке, – внесла ясность Элеонора. – Разумеется, когда через несколько лет состоится светский дебют Саманты, содержание будет увеличено, чтобы покрыть все расходы, а также обеспечить ее достойным гардеробом. Однако здесь, в деревне, расходы ваши намного меньше, и время дорогих нарядов для Саманты еще не пришло. И конечно же я буду каждый месяц высылать Саманте карманные деньги для ее личных расходов.

– Карманные деньги? – в восторге повторила Саманта. – Правда? Мои собственные?

– Да, конечно… На книги, ленточки и любые мелочи, которые тебе понравятся.

– А как же мой гардероб? – вскричала Гонория. – Мои расходы?

– Леди Гонория, сэр Эдмунд завещал лично вам довольно-таки существенную сумму, – напомнила Элеонора. – Кроме того, он рассказывал мне, что его отец завещал вам свое солидное имущество. Вот вам и деньги на личные траты. А сейчас мы говорим о расходах на воспитание и обучение Саманты на том уровне, к какому девочка привыкла.

– Но этого слишком мало! – Леди Гонория обратилась к брату, ища у него поддержки. – Энтони, скажи что-нибудь. Уверена, Эдмунд ни за что не оставил бы меня без гроша!

– Прекрати изображать нищую, Гонория, – нетерпеливо отмахнулся Энтони. – Я только что прочел завещание – Эдмунд позаботился о тебе самым достойным образом.

– Не верю, чтобы такова была его воля, – со слезами на глазах настаивала Гонория. – Эдмунд любил меня. Он оставил бы мне все. Я знаю. А после меня деньги все равно перейдут к Саманте.

Элеонора хотела сказать, что к тому времени для Саманты ничего не останется, но вовремя придержала язык. Несмотря на все трудности, придется иметь дело с этой женщиной до совершеннолетия Саманты. Она спокойно проговорила:

– Эдмунд хотел, чтобы его сестра стала независимой женщиной. Таким образом ей не придется вступать в брак по расчету или…

– Это все вы! – Леди Гонория развернулась к Элеоноре и нацелила на нее указательный палец, будто ведьма, насылающая проклятие. – Вы его заставили! Моему Эдмунду такое в голову не пришло бы! Вы его уговорили! О, как вы, должно быть, злорадствуете – предвкушаете, как будете бросать мне крохи с барского стола, держа меня впроголодь! С этого дня придется нам перейти на сальные свечи, Саманта. Восковые слишком дороги.

Возмущенная Элеонора уже открыла рот, собираясь осадить леди Гонорию, но лорд Нил ответил первым, вынудив сестру прекратить истерику:

– Хватит, Гонория. Ты ведь сама понимаешь, что говоришь глупости. Содержания вполне хватит на хозяйственные расходы. Даже с избытком. Можешь покупать сколько угодно восковых свечей да и всего остального тоже.

Леди Гонория замолчала, однако продолжала метать глазами молнии, без слов давая понять, что отныне считает брата перебежчиком. Элеонора воспользовалась возможностью завершить разговор, захлопнула гроссбух и взяла в руки завещание.

– Кажется, мы все обсудили, – проговорила она. – Появятся вопросы – пишите, я отвечу. Если возникнет необходимость в крупной покупке, прошу вас, дайте знать, и я добавлю нужную сумму к вашему содержанию.