litbaza книги онлайнИсторическая прозаХозяин морей. На краю земли - Патрик О'Брайан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 105
Перейти на страницу:

Юный хор зазвучал иначе: autos, autee, auto[19], и Джек расплылся в улыбке.

— Вот что мне нравится слышать, — заметил он. — В отличие от нас, они не растеряются, когда кто-то заговорит с ними на древнегреческом языке. Они тотчас ответят ему: «Autos, autee, auto, старый хрен. Купе eleison[20]». Кроме того, классическое образование полезно для дисциплины: матросы относятся к нему с поразительным почтением.

Пуллингс, похоже на то, думал иначе. Лейтенант начал было толковать что-то о мире Гомера, когда кот, который так и не научился с благоговением относиться к шканцам, полез им под ноги, очевидно желая приласкаться и ощутить ответную ласку.

— Мистер Холлар, — завопил Джек голосом, который легко донесся до полубака, где боцман возился с талрепом. — Послушайте, мистер Холлар. Будьте добры, отнесите своего Линька на нос и посадите его под домашний арест или засуньте в мешок.

Остроумное прозвище, данное Стивеном коту, давно облетело всю команду и для матросов стало звучать еще смешнее от частого повторения и разжевывания его скрытого смысла тугодумам. Когда животное несли по проходу, многие встречали его улыбками и возгласами: «Эй, Линёк!» — поскольку «Сюрприз» не был одним из тех унылых кораблей, где царила мертвящая дисциплина: на таких судах матрос, находясь на палубе, должен был молчать как рыба до тех пор, пока к нему не обращался старший по званию.

Джек Обри все еще улыбался, когда вспомнил, что сегодня именно тот день, в который по уставу положено наказывать провинившихся. И он спросил, не было ли каких-либо серьезных проступков.

— Никак нет, сэр, — отвечал Пуллингс. — Всего лишь пара мелких склок. Один напился до умопомрачения по случаю своего дня рождения, сэр. И один бранился. Я подумал, что стоит замять эти дела, поскольку сегодня днем нам всем устроят кровопускание.

— Быть по сему, — решил Джек.

Он было хотел внести некоторые изменения в расписание вахт с тем, чтобы новички чаще находились вместе со старожилами «Сюрприза», что несколько облегчило бы им жизнь. Но тут он увидел сцену, от которой на секунду онемел. По левому проходу шел Холлом. Нейджел, толковый, но один из самых мрачных, озлобленных и строптивых матросов «Дефендера», шагал в другом направлении, на корму, по тому же узкому проходу. Вот они поравнялись, однако Нейджел прошел мимо, не только не поприветствовав офицера, но и взглянув на него с нарочитым пренебрежением.

— Старшину ко мне! — вскричал Джек. — Старшина! Отведите Нейджела в трюм. Посадите его под арест.

Капитан был страшно зол. Он был готов на все, чтобы матросам у него жилось хорошо, но никогда бы не смирился с преднамеренными нарушениями дисциплины, даже если бы фрегат до самого конца плавания превратился в плавучую тюрьму. Джек помнил, как в самом начале флотского бунта лорд Сент-Винсент восклицал: «Я заставлю их отдавать честь даже мичманскому мундиру, надетому на ганшпуг!» — и он был полностью согласен с этим принципом. Обратившись к Пуллингсу, Джек сказал:

— Я устрою экзекуцию провинившимся как обычно, когда пробьет шесть склянок. — Выражение его лица вогнало в дрожь офицера морской пехоты Говарда, который всегда видел командира веселым или, в худшем случае, недовольным при задержке каких-то интендантских поставок.

В это время в лазарет явился вестовой и спросил, когда господин старший канонир может обратиться к доктору Мэтьюрину.

— Сейчас, если это его устраивает, — отозвался Стивен, протирая последний из наточенных ланцетов. — Мистер Хиггинс, не можете ли вы присмотреть за лазаретом?

Судовые офицеры и унтер-офицеры были вправе лично обращаться к корабельному врачу, и Стивен почти не сомневался, что, хотя старший канонир был плотного сложения, широкоплечий, темноволосый, с жестким, иссеченным боевыми шрамами лицом здоровяк, он явно принадлежал к числу тех, кто боялся ланцета больше, чем неприятельских пушек.

В некотором смысле он оказался прав, поскольку визит Хорнера был действительно связан с кровопусканием. Но еще до того, как он усадил гостя, Стивен понял, что дело было не просто в нежелании подвергнуться операции. Прежде всего, в голосе Хорнера не было просительных, заискивающих ноток, которые появлялись у моряков, когда им было что-то нужно от доктора в качестве пациентов. Отнюдь. Хорнер был груб, в его голосе звучали угрожающие интонации. Перечить ему было себе дороже. После ряда общих фраз и неловкой паузы артиллерист заявил, что возражает против кровопускания, если потеря крови помешает ему заниматься «этим». В течение нескольких последних ночей он почти дошел до «этого», и если из-за потери хотя бы нескольких унций крови все пойдет насмарку… Впрочем, если кровопускание не повредит «этому», то доктор, если пожелает, может выпустить из него хоть галлон крови.

У Стивена давно не было пациента, который был столь стеснителен и немногословен. Офицер решительно не хотел понимать, сколько значений может иметь слово «это», и лишь после ряда наводящих вопросов доктор убедился, что его догадки оказались верны. Хорнер страдал мужским бессилием. Но Мэтьюрина, и так сомневавшегося, что он поможет этой беде, тревожило еще и то обстоятельство, что его пациент был бессилен лишь в отношении своей жены. Хорнер и без того переломил себя, сделав это признание, и Стивен не стал оказывать на него давления, чтобы выяснить все интимные подробности, но сделал вывод, что миссис Хорнер по неопытности не отдавала себе отчет в том, что происходит с ее супругом. Она, похоже, упрямо не желала говорить с ним на эту тему. Хорнер был почти уверен, что кто-то навел на него порчу. Он обращался к двум разным знахарям сразу после женитьбы, чтобы те сняли с него порчу, заплатил четыре фунта десять шиллингов, но эти мошенники ничего не сделали.

— Господи помилуй, — произнес он. — Свистят, значит, кому-то будет порка. А я-то думал, что сегодня расправы не будет. Надо бежать надевать парадный мундир. Вам тоже, доктор.

Надев парадную форму, оба заняли свои места на сине-золотых шканцах, в то время как позади бизань-мачты и вдоль фальшбортов алели ряды мундиров морских пехотинцев в белых перевязях, с примкнутыми к мушкетам штыками, на которых горело солнце. Джек уже отпустил с миром спорщиков — пьяницу, нализавшегося по случаю своего дня рождения, и сквернослова, вынеся им приговор: «Для вразумления всю неделю вы будете получать вдвое разведенный грог». Хотя вот уже много лет Стивен уверял его, что дело в количестве алкоголя, а не воды, Джек (как и все остальные на корабле) были убеждены, что грог, превращенный в жидкое пойло, гораздо менее коварен, и никакие доводы на него не действовали. Сейчас ему надо было вынести приговор Нейджелу.

— Что ты сделал? Сам знаешь, черт бы тебя побрал, что ты сделал, — произнес Джек, глядя на матроса в упор холодным гневным взглядом. — Ты прошел мимо мистера Холлома, не отдав ему чести. Ты старый военный моряк и не можешь сослаться на незнание устава. Непочтение, преднамеренное непочтение — это чуть ли не бунт, а за бунт, вне всякого сомнения, полагается петля. На этом корабле я не допущу беспорядков, Нейджел. Ты знал, что делаешь. Кто из господ офицеров выступит в его защиту?

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?