Олегу больно. Он страдает. Нила должна ему помочь. Она метнулась в комнату и окаменела на пороге.

Ему не было больно. И если он страдал, то от кайфа. И не только от наркотического. Нила не могла поверить своим глазам. На ее кровати стояла на четвереньках в чем мать родила ее лучшая подруга Оксанка. Руками она обнимала подушку, а зубами чуть не вгрызалась в спинку кровати. Сзади к ней пристроился Олег и вбивал в нее свой клин. Она охала, он протяжно постанывал. Нила даже закрыла уши руками – так невыносимо было слушать эту какофонию. И смотреть она на предателей не могла. Но смотрела. Просто не в силах была отвести взгляд.

Первой ее увидел Олег. На какое-то мгновение он растерялся. Но быстро взял себя в руки. Не отрываясь от Оксанки, улыбнулся ей. Глаза блестят, зрачки сужены – наверняка укололся. И Оксанку уколол. Детородной иглой… Той так хорошо – даже Нилу не замечает.

– Ну чего стоишь? – бодро спросил Олег. – Живо раздевайся, и к нам…

Мы только тебя и ждем…

Нила была в шоке от такой наглости. Это ж надо, они ее ждали…

– Ну ты и скот! – выдала она.

Она находилась на грани нервного срыва с непредсказуемыми последствиями. Еще мгновение, и с ней случится истерика. Еще чуть-чуть, и она сойдет с ума…

Олег не отрывался от Оксанки. Лишь темп слегка сбавил. Призывно махал Ниле рукой. Голова у нее закружилась, глаза стал застилать туман… Но она нашла выход из этой ситуации. Развернулась на сто восемьдесят градусов и бегом в прихожую.

Трясущимися руками начала открывать дверь. Но у нее ничего не выходило.

То ли с замком проблемы, то ли ее саму заклинило… И все же она справилась с дверью, открыла ее.

Но выбежать за порог не получилось. Кто-то с силой схватил ее сзади, втянул обратно в квартиру. Закрыл за ней дверь. Это был Олег. Он протащил ее через всю прихожую. Несмотря на ее истерическое сопротивление, сумел закрыть ее в ванной.

Нила исступленно барабанила в дверь. Из груди вырывались истерические вопли. Перед глазами шли ярко-красные круги. Голова кружилась.

Она уже едва держалась на ногах, когда Олег наконец открыл дверь. Она провалилась в пустоту, опустилась перед ним на колени, завалилась на бок.

– Что, так и будем лежать? – откуда-то издалека донесся его голос.

Нужно было ему ответить. Но у нее не было на это сил. У нее вообще ни на что не было сил. Ей казалось, она сейчас умрет от полного душевного и физического истощения.

Олег подхватил ее на руки, понес в спальню. Нила думала, что подружка ее все еще там. Но нет ни Оксанки, ни вещей, которые она видела разбросанными по всей комнате. И простыня на кровати не скомканная, а чистая, отглаженная – видимо, Олег успел поменять белье.

Он уложил ее в постель. Встал перед ней на колени. В глазах боль и жалость – к себе и к ней. И раскаяние в них. А на устах сладкий мед. Он поцеловал ее в губы. Только Нила не ответила. Так горько было пить этот мед…

– Я знаю, ты думаешь, это я виноват… – печально вздохнул он.

Казалось, он вот-вот заплачет.

– Твоя подруга сама пришла, – жалуясь, рассказывал он. – Сказала, это ты просила ее прийти…

– Я?! – еле слышно протянула Нила.

Силы не возвращались к ней. Но уже и не убывали.

– Ну да… Вы же на одном факультете учитесь?

– На разных…

– А она сказала, что на одном… Вот зачем она меня обманула?

– Зачем?

– Потому что твоя подруга врунья. Знаешь, что она мне сказала?… Она сказала, что ты лесбиянка…

– Что?! – Возмущению Нилы не было предела.

– Ты думаешь, я поверил? Нет!… Но она сказала, что вы спите вместе. И даже фото показала. Ты и она в одной постели. У нее еще член резиновый в руке был…

– Нет! Этого не могло быть!…

– Теперь-то я понимаю, что этого не могло быть, – удрученно вздохнул он. – А тогда, был грех, поверил… Она сказала, что ты сейчас придешь. И что ты хочешь, чтобы я занялся сексом с вами на пару…

– Это не правда!…

Нила просто не могла в это поверить.

– Не правда?! – возмутился Олег. Даже в праведный гнев пришел. Нила пожалела, что обидела его своим недоверием.

– А зачем же она тогда раздеваться стала? Зачем в постель ко мне полезла?

– Ты не должен был уступать…

– Извини… Извини, что я не сдержал своего слова. Извини, что снова принял дозу…

– Ты снова сделал себе укол?

– Да… Только приход никак не мог словить. А так хотелось… А тут твоя подруга. Разделась, легла ко мне, губами ко мне потянулась… В общем, мне показалось, что с ней я приход поймаю… Прости, что так получилось!…

Нила только собиралась открыть рот, чтобы ему ответить. Но он накрыл ее губы ладонью.

– Я знаю, ты не сможешь простить меня. Знаю, что недостоин тебя. Знаю, что ты сейчас проклинаешь меня… Вот-вот, казалось, слезы хлынут из его глаз.

– Ты не простишь меня. Но я знаю, как сделать, чтобы ты меня простила.

Я сейчас уйду. Надолго, может, на месяц, на год. Я знаю одно место. Там не жизнь, там каторга. Там снимают ломку насухую, без всяких лекарств. Там трудно, там хочется лезть в петлю. Там самый настоящий ад. Но кто прошел этот ад, тот уже никогда не полезет на иглу… И я пройду этот ад. Ради тебя пройду!…

Олег говорил так пылко, так проникновенно. Нила задыхалась от любви к нему. Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди.

Он поднялся на ноги, достал из шкафа сумку, начал собирать свои вещи.

Всем своим видом он давал понять, что уходит. Надолго, если не навсегда…

Сознанием Нила понимала, что, если он уйдет, это будет решением всех проблем. Но душа не хотела этого понимать. Она видела, как уходит Олег, и сердце ее обливалось кровью.

– Не-ет! – закричала она, когда он подходил к двери. Соскочила с кровати, бросилась в прихожую, настигла, бросилась ему на шею.

– Ты не должен уходить!… Я тебя не пущу.!… Олег будто только этого и ждал. Он обнял ее, прижал к себе. Затем подхватил на руки. И понес в комнату.

Уложил на постель. И начал ее раздевать. Она не сопротивлялась…

Саня смотрел в окно. Небо затягивают свинцовые тучи. Молния, гром. И дождь как из ведра.

Не было никаких сомнений, что это Двупалый угробил свою начальницу. Он организовал убийство, а наркоманы из Рыбинки его осуществили. Но упертый прокурор не дает санкцию на задержание. Поэтому и приходится Сане с Эдиком сидеть дома да слушать, что творится в квартире у Двупалого.

А тот уже третьи сутки кряду не выходит из дома. Проблем им не доставляет. Кроме той, что держит их с Эдиком на привязи. Одно хорошо, в такую погоду только дома сидеть. Да водку пить. Дома они сидят. А насчет водки – это дело отпадает. На службе они. Денно и нощно.