зверя. Наступила ночь. Они расположились ужинать.

Вдруг к ним на огонь выходит зверь. Дедушка Макар взял ружье и выстрелил в зверя. Зверь свалился. Охотники сняли со зверя шкуру и повесили ее на древесину, а туловину они отбросили далеко в сторону. Только что оно упало на землю, как вдруг вскочило на ноги и, словно живое, побежало в лес.

Сдивился такому чуду дедушка Макар и говорит своим сыновьям:

— Как это могло случиться: шкуру со зверя сняли, а туловино побежало?

— Нет, это что еще за диво, — отвечает ему старший сын, — вот у дедушки Герасима было, так действительно большое диво.

У дедушки Макара разгорелось любопытство и ему страсть как захотелось узнать, что это было за диво такое у дедушки Герасима. И он решил идти к нему немедленно.

"Хоть и далеко живет Герасим, — рассуждал он сам с собою, — а все-таки пойду к нему, узнаю, что это за диво такое у него было".

Дедушка Макар отправился в путь. Шел он два дня и только на третий дошел до Герасима. Зашел в дом. За столом сидит дед Герасим, бородка порядочная, а усиков нет.

— Вот, дедушко Герасим, — сказал Макар, — я до тебя пришел. — И он рассказал ему о случившемся. А дед Герасим и говорит ему:

— Вот, Макар, и у меня было диво. Я тоже сам охотник, этим занимаюсь. Ходили мы это в лес. Проходили день до вечера, как и вы. Стали ужин варить. Только что огонь разложили, — подходит к нам черт и говорит:

— Дядя Герасим, я есть хочу.

А я ему отвечаю:

— Чего есть? Мы что сварили, то сами выхлебали.

Черт все свое твердит: есть хочу.

— На вот, бери тогда собаку, — сказал ему.

Только ноги промелькнули собачьи — черт вмиг ее слопал. Опять за старое:

— Герасим, я есть хочу.

— Ну, тогда бери другую, — сказал я ему.

Сожрал черт и другую и снова твердит:

— Герасим, я есть хочу.

— На вот, бери сына, — ответил я.

Черт съел моего старшего сына, а потом убрал и младшего. И все-таки ему, окаянному, мало: знай, твердит свое: "Герасим, я есть хочу". Я подал ему ружье. Только сбрякнуло ружье — сожрал черт и его. Я остался один. Проходит с час времени. Вдруг поднялась сильная буря, и черт подкатил ко мне на тройке и говорит:

— Садись, дядя Герасим.

Я и думаю про себя: сесть — неладно, да и не сесть — тоже неладно. Взял и сел. Опять задул ветер, и поднялся сильнейший вихрь, деревья так и гнутся. Я одной рукой держался за шапку, а другой за телегу. Долго катал меня черт по лесу, а потом и говорит:

— Видишь, дядя Герасим, вон ту деревину?

— Вижу, — отвечаю я.

— Держись, — говорит, — за эту деревину. Если не удержишься, то не бывать тебе больше на родине.

И вот как только доехали до этого дерева, я и ухватился за него руками. Черт ускакал, а я остался висеть на дереве. Держаться было очень трудно, а спуститься вниз страшно. Да, к моему счастью, ночь была такая лунная да светлая. Я и давай глядеть да поглядывать. Глядел это я, глядел — да вдруг и увидал на печи свою старуху. Потом оглядел и своих сыновей — спят они со своими женами, как и всегда. Далее вглядываюсь — лежат у дверей и собаки, и ружье цело висит, как ни в чем не бывало, на стене. Я и закричал на свою старуху:

— Эй, старуха!

Старуха встала, осветила избу. Я от воренца отцепился, сел на лавке, сыновей разбудил и говорю:

— Что это со мной случилось?

— Не знаем, — отвечают сыновья, — как ты тут очутился. Вчерашнего дня мы пошли одной дорогой, а ты ушел другой и домой не являлся.

Я рассказал сыновьям о своем событии, что со мною случилось.

— Наверно, над тобой черт подшутил, — сказали сыновья.

БАБЫ, ЗАЛИВАЮСЬ!

ОДНА крестьянская женщина рассказывала про лесового такой случай.

Однажды она была в лесу и собирала грибы. Вдруг она была привлечена необыкновенным явлением. На суку елки стояла нарядная девушка. Женщина протянула было руку, чтобы снять эту девушку, но та спрыгнула на землю и спряталась в кусты.

Женщина начала ее отыскивать, но тут ей представилось, что она вдруг попала в какое-то болото и стоит в нем по горло. Тут она начала кричать и звать на помощь своих недалеко находившихся товарок, крича изо всех сил:

— Бабы, поратуйте, заливаюсь!

Товарки, сбежавшиеся на этот крик, были весьма удивлены: кричавшая женщина стояла на сухом берегу около елки и благим матом визжала:

— Бабы, поратуйте, заливаюсь!

Кое-как стащили ее с места. Тут она только заметила, что вместо представлявшегося ей страшного болота она стоит на сухом берегу.

— Это тебе, кумушка, должно быть, домовой осетил, что тебе представилось болото, в котором ты заливалась. То-то значит не в добрый час попасть, — закончила свою речь кумушка, и все поскорее поспешили уйти из леса.

ЧЕРНАЯ ЖЕНЩИНА

ОДНАЖДЫ несколько женщин собирали ягоды в лесу. В самый полдень они только что расположились около одного болота, вблизи которого протекал ручеек, как одна из них увидала, что по самому болоту идет какая-то женщина, вся в черной одежде, низко накрывшись черным платком. Женщина, испугавшись этой незнакомой довольно странной фигуры, закутанной во все черное, поспешила скорее сообщить об этом своим товаркам. Все из них отлично видели, как незнакомка эта прошла болото, ничуть не утопая, и быстро скрылась в лесу. Женщины эти, порешившие, что это непременно шла лесовиха, поспешили скорее уйти из лесу.

Когда идешь из лесу, то, по мнению крестьянок, никак нельзя ходить с дороги вправо для своей естественной потребности, а непременно нужно сходить в левую сторону, иначе осетит того человека лесовой и уведет куда-либо в лес так, что он может заблудиться.

ГОСПОДИ, ДА КУДА Ж МЫ ЭТО ЕДЕМ?

ОДНАЖДЫ один крестьянин ехал по лесу с сыном своим на плохой лошаденке. Он отстал от своих товарищей и еле-еле плелся по дороге. Вдруг его нагоняет всадник на хорошей вороной лошади и говорит ему:

— Ты ведь, дядя, заблудился, поезжай за мной.

Мужик и в самом деле подумал, что он заблудился и,