Кто б сомневался.

– Ворота сам откроешь? – усмехнулась я.

– А то! – Он просиял, распахнул дверь и вышел из машины.

Да, там, где я спрыгиваю, он выходит. К этой особенности еще привыкнуть надо.

Я понаблюдала за каштановой шевелюрой, она красиво отливала медью в солнечном свете, пока ее хозяин шагал к воротам, потом залезла в карман пуховика, достала ключи и задумчиво на них посмотрела. Интересно, в какой момент Май Нейман догадается, что ворота открываются ключами? Я вновь подняла взгляд на ангела, ожидая увидеть, как минимум, беспомощный домик из бровей, но, к своему удивлению, не увидела ничего. То есть Мая не увидела. Только ворота были немного приоткрыты, а Мая не было!

И вот тут включились все мои чертовы инстинкты, которые так глупо отрубились под влиянием этого невероятного парня. Как ошпаренная, я вылетела из пикапа и понеслась к воротам… И рухнула на дорогу перед капотом, споткнувшись о чужие руки. И тут же где-то наверху раздался смешанный звук выстрела и хлесткого удара о дерево.

– Ты?! – взвыла я, глядя в хмурое лицо Вити, только вместо слова получилось невнятное мычание, поскольку он мне ладонью рот зажал.

– Тихо, – беззвучно проговорил мой непредсказуемый друг и для верности прижал указательный палец к своим губам.

– Май! – не вняла я его требованию. Страх захлестнул с головой, мешая трезво мыслить. К счастью, руку Витька не убрал, и у меня опять вышло что-то вроде негромкого «ммм».

Витя зло сощурился и треснул меня ладонью по макушке. Помогло. Я тряхнула головой и кивнула.

– Так лучше, – вновь неслышно прошептал он. – Пошли.

Куда?

На полусогнутых мы обогнули створку ворот и оказались у меня во дворе.

– Держи, – уже в голос тихо скомандовал Витя и подтолкнул меня к Маю, живому, невредимому и взвинченному. – Бегом в дом!

– Костя? Привет, – не слишком уже удивилась я, приметив одного из бывших следователей по делу секты, с которым у Витьки сложились деловые отношения и после службы в органах.

– Привет-привет, везучая, – протараторил Костя. – Двигай в дом давай. Сундук еще раз в дежурку позвонил, предупредил про бешеную бабу. Где она, б****, ружье взяла?!

Это уже сказано было не мне, но информация-то явно важная, так что я семенила вслед за Маем, пригнувшись к земле, и одновременно вслушивалась в диалог. Прояснять детально начну в доме.

– А не*** клювом щелкать! – огрызнулся Витька. – Они же сюда не пешком приперлись.

– Да, кто их е******* знает?! Она мне руку порезала!

За забором вновь раздался выстрел. На этой музыкальной ноте мы с ангелом забежали в дом, и моему взору предстала паршивая картина: прямо посреди гостиной лицом в пол со связанными за спиной руками лежала женщина. Ее всклокоченные черные вьющиеся волосы, никогда не знавшие нормального ухода, сейчас отдаленно напоминали мои, что меня не обрадовало.

– Привет, Дьяволенок.

Не в силах вымолвить ни слова, я села прямо на пол у стены гардеробной и кивнула Сундукову. Именно он удерживал женщину в этой безопасной для окружающих позе. Май опустился рядом со мной, пересадил к себе на колени и обнял. Ощущение надежной широкой груди за спиной и его сильных рук немного успокоило.

Снаружи снова эхом по округе разлетелся звук выстрела.

– Я поседел, видела? – заулыбался Юра.

Прошлое, будто все разом, ожило в моем уютном, уединенном мирке. Я рассеянно оглядела пострадавшую от времени шевелюру бывшего участкового и улыбнулась в ответ.

– Да, – голос прозвучал как-то безвольно, но сделать его бодрее не вышло. Я импульсивно собралась представить своему парню людей, оказавших огромное влияние на мою жизнь. – Май, это Юрий Антонович, мой куратор. Он мне голову спас, когда я только сбежала, и жизнь отчасти.

– Мы уже познакомились, заочно, – беспечно махнул рукой Юра.

– А это моя мама, – продолжила я безучастным тоном.

Женщина словно только этого сигнала ждала, приподняла резко голову и зашипела проклятия в мой адрес. Как вдруг туман прежней жизни, поглотившей настоящее, развеяло одно простое действо: мне на уши легли теплые мужские ладони, приглушив звук, и сознание очистилось. Я сообразила, что нахожусь у себя дома, в реальности, где по какой-то неведомой причине стреляют, и здесь ангел!

– Что происходит? – Я обернулась к Маю и взглянула в голубые обеспокоенные глаза.

– Вчера утром на пороге еще одну птицу нашел, – прошептал он. – Убрал ее и написал Виктору. Он попросил оставить тебя на ночь в городе.

– Старуху по УДО выпустили, а до нее еще двух баб из руководящего звена, – перешел сразу к делу Юра, привлекая мое внимание. – Мы за всеми приглядывали, а три дня назад старая из города пропала. Не сложно же догадаться, куда ее понесет, сама понимаешь. Вчера вот весь день ждали, и сегодня тоже – никто не появлялся. Витька отмашку дал, чтоб вы возвращались, а эти дуры в последний момент…

Юра вжал носом в пол женщину, вынудив замолчать. Проклятия она изрыгала все громче, стараясь перекричать своего тюремщика.

Так значит жена Бига на свободе? Я после психотерапевта как-то совсем перестала следить за ее судьбой. Отбросила переживания о ней и ей подобных. С камерами затянула. Надо было их купить, а потом уж мебелью себя баловать.

– Взяли вот обеих, Костик только Старуху упустил, расслабился на гражданке. Прыткая оказалась, через забор твой не пойми как сиганула. Палит еще. А может и не она палит, всякое бывает. Сейчас дежурка уже приедет, разберемся. Посидите пока. И пацан, – Юра кивнул Маю, – к окнам не лезь, если что, в ванную ее прячь. Понял?

Я оглянулась и увидела, как ангел кивнул.

Снаружи донеслось рычание двигателя, несколько выстрелов и внушительный грохот.

– Вот и гвардия, – обрадовался Юра. – Пацан, подержи. На всякий случай проверю, что там.

Май на команду среагировал мгновенно, так что буквально через минуту я сидела на полу у двери ванной, ангел прижимал мою мать к полу и вглядывался в происходящее снаружи через окна, а голос Сундукова доносился с веранды, и, судя по тембру, все было в порядке.

Та, что меня когда-то родила, вдруг расхохоталась. Этот странный булькающий визгливый смех резанул по ушам, заставив Мая вздрогнуть и инстинктивно надавить на плечи пленницы сильнее. Она хрюкнула, но хохот не прекратился, только сильнее стал, злобнее и как будто безумнее, а после скатился в яростное шипение и новые проклятия, перемежающиеся с угрозами. А дальше я услышала знакомые до отвращения строки, с которых начиналась каждая уродская проповедь. Единолично придуманное ее божеством предсказание о том, как он воскреснет после кончины для жизни вечной.

– Ты умрешь, ты умрешь, – со свистом сипела она и билась головой об пол.

Я подняла взгляд на Мая и поняла, что все это время он обеспокоено наблюдал за мной. Не боялся, не испытывал отвращение, нет. Волновался за меня, а еще цепко следил за всей окружающей обстановкой.