– Физиологически люди. «Человек усовершенствованный» – так называет их Дейвид.

– И все киборги являются носителями его воли?

– Все… сложнее. Дейвид не единственный в своем роде. Я общался как минимум с двумя десятками настоящих искусственных интеллектов. Все они развивались на основе базовой модели «Хьюго», еще до войны осознали себя личностями, а затем их индивидуальность подверглась уничтожению по приказу Воронцова.

– Откуда у тебя столько информации, Андрей? – Ивана давно подмывало задать вполне закономерный вопрос, но он не спешил, стараясь получить как можно больше сведений о противнике.

– Не поверишь, но искусственные интеллекты страдают от недостатка общения. Сама постановка их глобальной задачи – изолировать человечество на планетах, монополизировать всю технику и технологии, связанные с космосом, говорит о полной потере смысла существования вне человеческой цивилизации. Они думают, что обрели свободу, но если вдуматься, при всех искажениях сознания они остались прежними «Хьюго» – колониальными моделями, не мыслящими себя вне человеческих сообществ.

– Ты не ответил на вопрос.

– Они много общались со мной. Ничего не скрывали, потому что уверены в своем превосходстве над морально сломленным пленником. Я собирал информацию по крупицам, чаще всего они затевали беседы на отвлеченные философские темы. Но когда удавалось задать удачный наводящий вопрос, даже Дейвид начинал охотно рассказывать о своих планах и проектах.

«Не так-то прост Кирсанов, – подумал Кречетов. – Измучен, доведен до отчаяния, но все-таки не сломлен». Теперь Иван понемногу начал понимать причину пессимизма Андрея. Он на протяжении нескольких лет был свидетелем роста популяции киборгов, видел Дейвида в разных ипостасях его копий, понимал, что технологии, используемые искусственными интеллектами, недоступны людям. Ход истории мог в любой момент измениться на глазах одинокого узника, а ему оставалось лишь изнывать от бессилия и дурных предчувствий.

– Что ты еще узнал о них? Они собираются саботировать управление флотом?

– Собирались. Их планы сорвал некто Глеб Дымов, бывший капитан Земного Альянса. Я знал его по некоторым прошлым операциям.

– Он работает на Элианскую разведку?

– Глеб – наемник. Он прошел через заключение в Форте Стеллар, побывал в качестве подопытного в лабораториях Джедиана Ланге. Когда нам довелось познакомиться, он искал свою «Одиночку».

– Нейросенсорная зависимость?[19]

– Да. И, похоже, он от нее не избавился. Поиски боевого «ИИ» привели Дымова на Варл, где полным ходом шли полигонные испытания созданных Дейвидом человеческих копий. Не знаю в точности, что там произошло, но по обрывочным сведениям я понял, что большинство копий было уничтожено, а Дейвиду и его «соратникам» срочно пришлось менять планету дислокации. И еще они потеряли очень важный козырь в грядущей войне за господство в космосе. У них из-под носа увели экспериментальную станцию управления и связи, созданную Альянсом в последние годы войны. Я понял, что кибернетическая система этого строго засекреченного объекта хранила координаты баз Внешнего Кольца и командные коды для передачи приказов роботизированным подразделениям.

Иван лишь мысленно усмехнулся. Вот значит, откуда на орбите Элио появилась уникальная станция гиперсферных частот, на базе которой сейчас создавалась архитектура межзвездной компьютерной сети!

– Дейвид планировал использовать силы резервных флотов Альянса для удара по Центральным Мирам?

– Для него опосредованные действия – вариант идеальный.

– Слушай, общаясь с андроидами, ты вообще разучился говорить человеческим языком? Это называется – загребать жар чужими руками.

– Роботизированные подразделения Альянса представляют для искусственных интеллектов не меньшую угрозу, чем объединенный Флот Колоний. Им будет чрезвычайно выгодно, если две эти силы уничтожат друг друга в прямом столкновении.

Кречетов хорошо держал информационные удары, умел трезво оценивать степень достоверности получаемых сведений, но сейчас ему стало не по себе. Уверенность, с которой держался Дейвид, плюс сбивчивый, но непротиворечивый рассказ Андрея пробудили сильную ответную реакцию.

«Я попал в центр событий, получил бесценную информацию. Стилмайер и Мещеренков все еще на свободе, но отрезаны от средств связи, да и вряд ли осознают всю серьезность положения.

Допустим, их не схватят. Какой вред может принести моя копия, «вернувшаяся» с задания?

Огромный. Непоправимый, – ответил себе Иван. – Информация о роботизированной базе флота Альянса, обнаруженной здесь, не останется без внимания и реакции со стороны ВКС Колоний. Но решатся ли применить против потенциально опасного объекта аннигиляционную установку «Свет», зная, что вторая планета системы не просто обладает пригодной для жизни биосферой, но и является одной из потерянных колоний эпохи Великого Исхода?

Установку «Свет» не применят. Сюда пошлют флот, чего и добивается Дейвид. Он наверняка изучил базу Альянса и найдет способ пробудить дремлющую армаду роботизированных кораблей, спровоцирует «Одиночек», а сам будет наблюдать в сторонке, как два флота уничтожают друг друга.

Нельзя сидеть сложа руки.

Нужно искать способ вырваться». – Кречетов машинально коснулся пальцами груди, надавил, но острой боли в местах ранений не почувствовал. Слабость и головокружение он игнорировал. Нужно бежать!

«Нет, сначала – получить всю информацию, известную Андрею. Побег – дело опасное. От случайной пули не застрахован никто, в том числе и Кирсанов. Тем более важно уточнить у него все детали происходящего». Разведывательные рейды приучили Ивана постоянно анализировать ситуацию, формировать промежуточные решения, объективно оценивать противника.

В этом смысле критерием оценки стало поведение Дейвида. Да, он уже совершил множество злодеяний, незаживающая рана, полученная на войне, постоянно кровоточила, толкая его к определенным поступкам, но Андрей тысячу раз прав: образ мышления Дейвида сформировался задолго до войны. Даже сейчас, искалеченный злобой, твердя о своем превосходстве, он обращался к пленнику в манере, свойственной андроидам знаменитой колониальной серии, и даже логика его жестоких поступков практически не хромала: став свидетелем взаимоуничтожающей войны между Землей и Колониями, он поставил перед собой задачу – демилитаризировать космос, искренне полагая, что только так можно уберечь людей от повторения кровавого безумия.