Техномаг водрузил свои покупки обратно на облако и отправился в свою комнату. По пути он выхватил из руки зазевавшегося Эрика сладкую булочку с колбасой. Немец не возражал – это была уже седьмая булочка на сегодня.

Оказавшись в комнате, Крион первым делом зажег свет. Вернее, попытался зажечь свет. Обычно для магической лампы хватало всего одного щелчка пальцами, но сегодня она почему-то заупрямилась. Техномагу с ворчанием пришлось обновлять заклинание. После непродолжительной борьбы со своенравной лампой Крион все-таки добился своего, комнату залило неярким светом. Техномаг разложил покупки на кровати, свято пообещав самому себе разобраться с ними через несколько часов. Там же, на кровати, которая часто заменяла ему еще один стол, уже лежали: стеклянный набор посуды начинающего мага, походный чемоданчик, замороженный кактус, хрустальный шар и две колоды гадальных карт. Рано утром в голову Криона пришла неожиданная мысль разложить пасьянс – хотя обычно он этим не занимался, считая, что подобное занятие – пустая трата времени. Приход Квинта помешал его планам. А карты в беспорядке так и остались лежать на одеяле.

– И когда я научусь вовремя убирать за собой? – проворчал техномаг, обнаружив посреди письменного стола гору ореховой скорлупы и яблочных огрызков. – Трек, лети на шкаф.

Облако покорно расположилось среди сосудов с магическими микстурами с неограниченным сроком годности.

– А все потому, что я творческая личность! – продолжал возмущаться Крион, яростно сметая скорлупу в корзину для бумаг. – Это именно творческое начало виновато в том, что у меня в комнате вечный бардак. Вот что, спрашивается, делает чучело кобры на подоконнике? Ах да, это не кобра, а засушенный корень гигантского лопуха... Еще хуже! Он же не выносит сырости! Его положено хранить в вакуумном шкафчике... которого у меня нет, потому что я обменял его на заклинание, позволяющее проходить сквозь стены. А само заклинание, записанное на тетрадном листе, постирал вместе с комбинезоном. И теперь у меня нет ни шкафчика, ни заклинания...

Крион с расстроенным видом опустился на стул, тот в ответ жалобно мяукнул. Техномаг испуганно вскочил и посмотрел на сиденье – он умудрился сесть на энциклопедию магических существ.

– Нет, ты мне сейчас не нужна... – пробормотал он, ставя книгу обратно на полку. – Мне бы что-нибудь про перемещения... Интересно, а что здесь делает иллюстрированный каталог последних достижений ювелирного искусства? Он же принадлежит Дарию. Надо будет его вернуть.

Техномаг снял полумаску, положил ее на подоконник рядом с упаковкой носков «Марафонец» и с облегчением протер лицо руками. Ему не мешало бы еще и причесаться, но единственное зеркало в этой комнате Крион в порядке эксперимента заколдовал, а идти в ванную не было желания. Зеркало обрело невиданную доселе индивидуальность и повышенную болтливость. Оно трещало о всяких глупостях, не умолкая ни на секунду, в результате чего Крион тысячу раз успел пожалеть о своем поступке. Исправить содеянное он не мог – для этого требовались засушенные цветы незабудки, сорванные в полнолуние пьяным оборотнем – страшный дефицит в любое время года. Поэтому зеркало во избежание нервных срывов было повернуто лицом к стене. В таком положении индивидуальность, поселившаяся в нем, крепко засыпала и наконец-то оставляла в покое замученного болтовней техномага.

Крион напряг память и взял с полки несколько книг. Техномаг с детства любил читать, любил все, связанное с магией, и, совмещая между собой эти два увлечения, любил читать книги о магии и волшебных существах. Он всегда мечтал завести большую, поражающую воображение библиотеку, но финансовые возможности никак не позволяли осуществить это желание. Но когда-нибудь он обязательно это сделает...

Крион сосредоточенно листал книги. Многие из них попали к нему еще во времена учебы в школе, вроде учебника для старшей школы «Иллюзии вокруг нас» или справочника «Классификация и краткая характеристика духов». Он не раз читал каждую из них, но всегда оставался шанс натолкнуться на что-нибудь новенькое, на что раньше он просто не обращал внимания.

– И кого мне напоминает это описание... – Крион остановился на одной из статей и продолжил чтение вслух: – «Зловредный дух колодцев. Является в образе маленького остроносого человечка с широкополой шляпой на голове». Ах, как похоже на господина Фича... Почти настоящий словесный портрет. Что там дальше? «Под разными предлогами заманивает путников к своему колодцу, который обязательно является высохшим, и одурманивает их разум. Питается горестными эмоциями. Особенное внимание стоит уделить хвосту – он длинный, около пяти метров длиной, лысый и похож на крысиный», – дочитал техномаг и покачал головой: – Нет, у этого господина не было хвоста. Я бы заметил. А как все хорошо складывалось, если бы не хвост и колодец...

– Крион! – Дверь в комнату неожиданно отворилась, и в проеме показалась голова Эрика. – Извини, что отвлекаю, но Джинна Рангер осчастливила нас своим присутствием.

– Уже?

– Да, только что. Наверное, будет лучше, если ты спустишься вниз. И возьми, на всякий случай, какое-нибудь мощное успокоительное. У нее сейчас случится истерика, а валерьянка, которую дал ей Дарий, не действует.

– Неужели все настолько серьезно? – огорчился Крион, в волнении пытаясь привести мысли в порядок и не перепутать настойку розового бурлика, который является универсальным успокоительным, со смертельными ядами, стоящими тут же.

Последствия подобной ошибки могли быть действительно фатальными.

Леди Рангер была снова во всем черном. На ее лице читалась скорбь. Глядя на мрачную расцветку ее безукоризненного платья, Квинт усиленно отгонял от себя навязчивые мысли о трауре. А они не отступали. Хуже всего было то, что, зная Джинну Рангер, нельзя было понять, по ком, собственно, траур – по Джозефу или по скоропостижно скончавшимся работникам Агентства Поиска, не выполнившим ее задания. Римлянин кивнул немцу, и тот, отобрав у техномага флакончик с настойкой, щедро добавил ее в чай. Это была уже вторая чашка за сегодня. Первая – с валерьянкой, была выпита пятнадцать минут назад. Эрик, в свое время прослушавший краткий курс психологии, сразу же распознал первые признаки приближающейся истерики. Во-первых, леди Рангер влетела в Агентство словно фурия, яростно хлопнув дверью, которую она предварительно пнула ногой, во-вторых, она нервно мяла в руках платок, в-третьих, она так и не проронила ни слова, ну а в-четвертых, – валерьянка, слегка замаскированная чаем, была проглочена в мгновение ока и не оказала никакого действия.

– Что-то случилось? – робко поинтересовался Квинт, усаживаясь на стул напротив нее.

Леди Рангер судорожно вздохнула, но не ответила.

– Э... Это касается Джозефа? – Квинт решил предпринять еще одну попытку.

Женщина кивнула и, помедлив мгновение, вытащила из незаметного постороннему глазу кармана сложенный вчетверо листочек бумаги.

– Читайте, – приказала она хриплым голосом.

Квинт с опаской развернул листок. На нем печатными буквами было написано: «Приготовьте выкуп за сына. Десять тысяч алмазов размером с куриное яйцо. Никаких подделок, иначе вы получите вашего сына по частям. Я сам свяжусь с вами». Стоит ли добавлять, что чернила, которыми было написано данное послание, были красными. Очень странного оттенка.