— Скажи мне правду, — просит она тихонько.

И так трогательно при этом смотрит, что мне становится совсем неловко.

Правду, значит.

— Пойдем присядем, постараюсь объяснить.

Тяну ее за собой, усаживаю на диван у окна, беру за руку.

— Знаешь, у меня в юности с девушками не очень складывалось, — признаюсь. — Я всегда был крупным, немного агрессивным, в спорте с детства. Подозреваю, что меня побаивались, физиономия соответствующая…

Инга хмурит брови и говорит:

— Нормальная у тебя физиономия, очень даже симпатичная.

Улыбаюсь ей.

— Я рад, что тебе нравится. В общем, университетские годы я потратил на учебу и бодибилдинг, на развлечения особо времени не было, постоянную подругу так и не завел. Отец говорил, добьешься успеха и будет тебе счастье, девчонки слетятся как мухи на мед. В принципе, так и случилось…

По вопросительному взгляду моей Царицы понимаю, что ничего-то ей из моего объяснения не ясно.

— Солнце, вот представь, что у тебя есть что-то такое, что всем надо. Представила?

— Что например? — спрашивает она. — Золотой рог изобилия?

— Ну допустим, — киваю. — Вот ты приходишь с этим рогом на вечеринку, и тебя тут же обступают. Все хотят с тобой поговорить, улыбаются, стараются привлечь твое внимание, лебезят, пытаются угодить, в постель к тебе норовят сигануть с разбега. Но это не потому, что ты классная. Просто у тебя есть рог изобилия.

— Рог изобилия — деньги? — спрашивает Инга.

— Да, — киваю. — Это только поначалу прикольно, но через несколько лет от подобного уже тошнит. А с тобой было по-другому. Меня очень взбодрило, как смело ты себя вела, зубки показывала. Со мной давно никто себя не вел так искренне. Скажи, общалась бы со мной так же, знай ты, что я твой директор?

— Боже упаси, я бы с тобой даже не заговорила, — машет руками она. — Молча сбежала бы тогда из тренажерки, и все.

— Вот видишь, — пожимаю плечами. — Мне нравилось, что ты была со мной сама собой. Не льстила мне, не пыталась нарочно понравиться. И твой интерес к моей скромной персоне тоже показался мне настоящим. Поэтому я и решил немного побыть для тебя просто тренером.

Теперь вижу в ее взгляде больше понимания, но вместе с тем она продолжает подозрительно на меня коситься:

— То есть ты с самого начала знал, что я твой сотрудник?

— Естественно, — пожимаю плечами. — Я предпочитаю знать, с кем сплю или планирую спать.

— Ты планируешь со мной только спать? — спрашивает она, округлив глаза.

— Я все с тобой планирую, — тут же заявляю.

— Что входит в это «все»? — уточняет она с прищуром.

— Встречаться, узнать друг друга получше, съесть побольше твоих блинов, приготовить тебе стейк… Это для начала. Я хочу нормальных человеческих отношений, где никто никому не врет и ничего из себя не изображает. Как тебе план?

Она улыбается мне, и от этой ее улыбки на душе теплеет.

— Хороший план, — говорит Инга.

— Извини за то, что ввел тебя в заблуждение, — говорю, глядя ей прямо в глаза. — Но все, что я о себе рассказывал, — правда. Кроме работы, как ты уже поняла.

Инга кивает и отвечает дрожащим голосом:

— А ты извини, что вчера тебе не открыла… Я теперь всегда буду тебе открывать.

При этом она прикусывает нижнюю губу, доверчиво на меня смотрит. И до того она мне трогательной кажется в этот момент, что хочется раздавить ее в объятиях.

Подаюсь вперед, обнимаю ее и как могу нежно прикасаюсь к губам. Они такие же сладкие, как и в нашу прошлую встречу. Почти чувствую вкус вишневого варенья.

Все то раздражение, которое копилось во мне целую неделю, уходит разом, уступая место жгучему желанию. Оно растет во мне с угрожающей скоростью. Почти рычу от удовольствия, даримого лишь простым контактом губ.

Засовываю язык в рот моей Царице, затеваю сладкую игру. Кладу свободную руку ей на талию, веду вверх, мечтая сжать в ладони упругую грудь.

И тут Инга охает:

— Жора, не надо.

— Почему? — искренне недоумеваю. — Мы же помирились. Ведь помирились?

— Помирились, — кивает она. — Но мы в офисе, за дверью твой секретарь.

— Я сейчас же отправлю ее домой.

— Жор… — тянет Инга смущенно.

И действительно, неужели я не в состоянии найти место получше для всего того, что хочу с ней сделать?

— Поехали ужинать, — тут же предлагаю.

Инга радостно кивает.

Я поднимаюсь, помогаю подняться и ей. Наблюдаю за тем, как она идет к выходу из кабинета, любуюсь ее зачетной задницей. И тут же вспоминаю, как совсем недавно чуть не лишился удовольствия на эту задницу смотреть. Все из-за проделок какой-то твари, которая стащила у нее телефон.

Я не тот человек, с кем можно шутить подобным образом. Со мной вообще шутить не стоит.

— Солнце, — спрашиваю ее, когда мы заходим в лифт, — у тебя есть догадки о том, кто мог стащить твой мобильный?

— Не-а, — качает она головой. — Но ты же веришь, что это не я тебе писала?

— Конечно.

Я чуть крепче сжимаю ее руку, давая понять, что все нормально.

Да, я верю ей. Но спускать все на тормозах не собираюсь.

Не успокоюсь, пока не выясню, кто та шутница. В конце концов, я могу получить доступ к записям любой из камер этого здания. Но все это завтра, сегодня же у меня более важные дела.

На выходе Инга вдруг интересуется:

— А куда мы поедем?

— В один очень уютный ресторан, думаю, тебе понравится.

Успел забронировать, пока ее ждал. Так, на всякий случай. Очень надеялся, что все же разберемся, помиримся.

— Я бы хотела заехать домой, переодеться, — тут же начинает беспокоиться она, нервно себя оглядывает.

— Нет, — качаю головой. — У нас нет на это времени. Очень напряженный график…

Стучу пальцем по часам, показывая, что нужно торопиться.

А график и правда напряженный: ужин, краткий разговор по душам, а потом экскурсия в мою квартиру. Оглянуться не успеем, будет уже утро.

Инга

Просыпаюсь оттого, что мне дико жарко и к тому же тяжеловато.

Причем все это в буквальном смысле, ибо его величество Жора изволил прижаться ко мне вплотную, положил на меня свою медвежью лапищу. Как будто этого мало, он еще и ногу закинул мне на бедро. Непонятно, как я под таким весом вообще могла продолжать спокойно спать. И ведь на удивление сладко спалось…