Мессер развернулся.

— Надо уходить, — тихо бросил Бгат. — Это толпа, и кто знает…

Но лорд уже сам вышел на свежий воздух.

— Закрывайте ворота, — тихо приказал он.

— Что? — не понял Бгат.

— Закрывайте сарай. И не заставляйте повторять дважды.

Бгат махнул рукой. Четверо охранников бросились выполнять приказ. Кто-то попытался рвануть из сарая наружу. Мессер не успел даже распорядиться. Хлопнул выстрел, за ним другой. Нервные, короткие. Но этого хватило.

Створки ворот сошлись, поперек них на крючья легло бревно.

Мессер поднял с земли палку поувесистей. Скрестил пальцы, шепнул короткое заклинание. Палка вспыхнула, загорелась чадно, словно факел.

В сарае недовольно орали. В ворота снова забились, безуспешно пытаясь вышибить тяжелые створки.

Маг подошел к ближайшему парню с пистолем. Охранник был хоть и крепок, но молод. Совсем мальчишка. Мессер грубо пихнул ему импровизированный факел.

— Поджигай, — приказал тихо.

Он произнес это, кажется, одними губами, но услышали все. Мальчишка автоматически схватил протянутую горящую палку, попятился. Видно, смысл сказанного дошел до него не сразу.

— Что? — переспросил глупо.

— Поджигай сарай, — тихо, но твердо повторил Мессер. — Я, правитель Витано, приказываю тебе спалить эту халабуду.

— Но… — от волнения парень начал заикаться. — Я не… не могу. Там же…

— Там преступники. Убийцы, воры, разбойники. И те, кто их покрывает.

— Но…

Мессер почувствовал, как холодная злая истерика снова собирается прорваться наружу.

— Какого…

Рядом возник Бгат.

— Лорд Мессер, я хотел…

Мессер посмотрел на начальника охраны пустыми глазницами, и тот осекся.

— Хорошая дисциплина у вас, Бгат. Этот сопляк исполнит приказ?

Начальник охраны стиснул зубы, сделал шаг к трясущемуся парню. Вырвал факел.

— Приказы не обсуждают. Брысь отсюда, — сказал тихо и снова повернулся к Мессеру. — Я сам.

Маг кивнул.

Бгат поднял факел чуть выше. Сделал шаг к сараю, оглянулся. Мессер был непреклонен. — Стоял как изваяние и таращился пустыми глазницами, ожидая выполнения приказа.

Начальник охраны скрипнул зубами и зашагал к сараю. Поднес факел к той части стены, где между бревен брусьев выбивалась пакля. Разгоралось небыстро. Внутри галдели все громче. Ворота дребезжали под ударами и тычками.

Наконец огонь разошелся, перекинулся на соседнюю стену.

Бгат отступил, медленно вернулся к Мессеру. Тот по-прежнему стоял неподвижно. За спиной мага с оружием в руках так же неподвижно стояли его люди и ошарашенно таращились на правителя, на своего командира, на занимающуюся крышу сарая.

— Если кто-то сумеет выскочить и бежать, — холодно произнес Мессер, — стреляйте.

— По любому, кто выбежит из сарая, стрелять на поражение, — рявкнул Бгат и, повернувшись к Мессеру, добавил едва слышно: — Лорд, я выполняю приказ, но хочу, чтобы вы знали: я был против. И если меня кто-то когда-то спросит о том, что здесь сегодня произошло, я скажу, что выполнял приказ, но был не согласен.

— Если меня сегодня не вздернут на воротах, — тихо отозвался маг, — то никто никогда не вспомнит о том, что здесь сейчас происходит. Потому что казнить преступников будет нормой.

Сзади заголосили уже совсем иначе. В криках слышалась боль и паника. Огонь разошелся. Сарай полыхал весь от края до края. Завывало, гудело пламя. Орали внутри обезумевшие люди и нелюди. Дико, страшно.

С жутким грохотом провалилась прогоревшая крыша. Послышался отчаянный визг, затем криков стало как будто меньше.

— Идем, — распорядился Мессер. — Здесь нам больше нечего делать.

Он двинулся в сторону лошадей, что, чуя запах страха и пожара, нервно топтались на месте, ржали. Возле коня мага ждал мертвяк, что утром пришел к нему с прошением. Совершенно напуганный, он даже не пытался бежать. Только рухнул перед лордом на колени и забормотал что-то плаксиво-неразборчивое.

Мессер, не обращая на него внимания, взлетел в седло. Рядом рассаживались по коням мрачные бледные охранники. Позади бушевал пожар. Огонь перекидывался с сарая на соседние постройки. Криков больше не было, только свистел ветер и завывало пламя.

Лорд изогнулся в седле, наклонился к мертвяку.

— А ты беги, — тихо и властно велел он. — Беги и расскажи всем то, что здесь видел. И всем, кому ты это расскажешь, объясни, что так будет с каждым, кто грабит или убивает. Так будет с каждым, кто нарушает закон. Так будет с каждым, кто покрывает нарушителя. С каждым живым, поднявшим руку на мертвого или на живого. С каждым мертвым, поднявшим руку на живого или мертвого.

Мертвяк трясся, как осиновый лист, скрючившись на земле.

Мессер развернул коня, пришпорил и поскакал прочь. Обратно к городу. Охрана молча следовала за ним. Только копыта громоподобной дробью стучали по дороге. Сзади полыхало уже полдеревни. В чистое небо устремился черный вонючий столб дыма.

Они сами хотели этого. Они сами!

Лорд придержал коня и повернулся к начальнику охраны. Тот был мрачен как туча и, казалось, постарел лет на десять.

— Бгат, видите то дерево?

Начальник кивнул.

— Превосходно. Оставьте здесь четверых людей. Вечером по этой дороге в Витано с восточного побережья должны вести нескольких мертвяков. Их ведут лично ко мне. Эти нелюди виновны в убийстве. Я не хочу устраивать показательные казни в городе. Пусть ваши люди вздернут негодяев на этом дереве.

— Если они мертвяки, — хмуро процедил Бгат, — то это им не сильно повредит. Найдется кто-то, кто их снимет, и они уйдут.

— Тогда пусть им прежде отрубят ноги, чтоб не ушли, — резко отозвался Мессер.

Начальник охраны снова до зубовного скрежета стиснул челюсти.

— Лорд, простите, но… в свете последних событий это неудачная шутка.

— Я абсолютно серьезен, Бгат. Серьезен, как никогда. Выполняйте. Только оставляйте тех людей, в которых уверены. Чтобы без лишних соплей.

И маг снова пришпорил коня.

Площадь была заполнена настолько, что яблоку, казалось, негде упасть. Люди стояли вплотную, притираясь друг к другу. Здесь были живые уроженцы Витано и мертвые жители Пустоши. Здесь собрались граждане великого города и обитатели окрестных деревень.

Люди и нелюди заполонили всю площадь, высовывались из окон соседних небоскребов, забили крыши. Хотя что можно увидеть или услышать с крыши небоскреба?

Толпа ужалась до такой степени, что, потеряй кто сознание, все равно остался бы стоять, зажатый со всех сторон согражданами. Казалось, больше уплотняться некуда. Но новые горожане все продолжали и продолжали прибывать.