– А она не подозревала в этом своего мужа? – как можно небрежней спросил Люк.

– О нет. Ей это даже в голову не приходило!

Мисс Уэйнфлит немного помолчала, потом тихо спросила:

– А вы подумали на него?

– Мужья и раньше так поступали, – также тихо ответил Люк. – И выходили сухими из воды. А миссис Хортон, со всех точек зрения, была еще той женщиной. Так что любой мужчина мечтал бы избавиться от нее! Кроме всего прочего, насколько мне известно, после ее смерти майор получил значительное наследство.

– Да, это так.

– И что вы думаете по этому поводу, мисс Уэйнфлит?

– Вы снова хотите знать, что я думаю? – Помолчав, мисс Уэйнфлит спокойно и твердо ответила: – Я считаю, что майор Хортон был искренне предан своей жене и даже в мыслях не замышлял против нее ничего плохого.

Люк пристально посмотрел на свою собеседницу и встретил ясный, спокойный взгляд.

– Ну хорошо, – сказал он. – Видимо, вы правы. Если бы это было не так, то вы бы, вероятно, об этом знали.

Мисс Уэйнфлит позволила себе улыбнуться.

– Вы считаете нас, женщин, особо наблюдательными?

– Еще какими! Как вы думаете, мисс Пинкертон… она была бы с вами в этом согласна?

– Не помню, чтобы Лавиния высказывалась по этому поводу.

– А что она думала в связи со смертью Эми Гиббс?

Мисс Уэйнфлит задумалась, нахмурив брови.

– Трудно сказать. Лавиния носилась с довольно дикой идеей.

– Какой?

– Она считала, будто у нас в Вичвуде происходит нечто весьма странное.

– Например, считала, что Томми Пирса кто-то вытолкнул из окна? – сказал Люк.

Мисс Уэйнфлит глянула на него в замешательстве:

– Откуда вам это известно, мистер Фицвильям?

– Она сама мне это сказала. Не прямо, а навела на мысль.

С порозовевшим от волнения лицом мисс Уэйнфлит подалась вперед.

– Когда это было, мистер Фицвильям?

– В день ее гибели, – спокойно ответил Люк. – Мы ехали с ней в одном купе до Лондона.

– И что именно она вам сказала?

– Только то, что в Вичвуде за последнее время произошло слишком много смертей. Она называла имена Эми Гиббс, Томми Пирса и Картера. Кроме того, она сказала, что следующим будет доктор Хамблби.

Мисс Уэйнфлит задумчиво кивнула:

– Она назвала убийцу?

– Нет, сказала только, что это был человек с пронзительным взглядом, – мрачно ответил Люк. – Если ей верить, то такой взгляд ни с чем не спутаешь. Мисс Пинкертон заметила, как этот человек смотрел на доктора Хамблби, когда с ним разговаривал. Вот почему она считала, что доктор будет следующей жертвой.

– И оказалась права, – прошептала мисс Уэйнфлит. – О господи, господи!

Она откинулась в кресле. В ее глазах застыл ужас.

– Кто этот человек? – спросил Люк. – Вы должны его знать, мисс Уэйнфлит!

– Я не знаю. Она же мне ничего не говорила.

– Но вы можете догадаться, – не унимался Люк. – Вы можете сделать предположение, о ком могла думать мисс Пинкертон.

Мисс Уэйнфлит неохотно кивнула.

– Так скажите же!

Но она отрицательно покачала головой:

– Нет. Вы толкаете меня на дурной поступок! Вы просите угадать, о чем могла – заметьте, только могла! – думать моя дорогая подруга, которая к тому же мертва. Я никого не могу обвинять в таком ужасном злодействе!

– Но это же будет не обвинение, а всего лишь предположение.

Однако мисс Уэйнфлит проявила неожиданную твердость.

– Мне больше нечего добавить, – сказала она. – Лавиния действительно ничего мне не говорила. Я могу кое о чем догадываться, но, поймите, могу и ошибаться. И тогда я введу вас в заблуждение. А это может вызвать самые серьезные последствия. Будет непорядочно, даже безнравственно с моей стороны называть конкретное имя. Ведь я могу заблуждаться! Скорее всего, именно так!

И мисс Уэйнфлит, твердо сжав губы, с непреклонным видом посмотрела на Люка.

Люк понял, что ему больше ничего от нее не добиться.

Не только чувство порядочности мисс Уэйнфлит, но и что-то непонятное – чему он не мог дать названия – было против него.

Люк достойно принял поражение. Он встал и откланялся. Однако не оставлял надежды вернуться к этому разговору вновь.

– Разумеется, вы вольны поступать, как находите нужным, – сказал он. – Спасибо за помощь.

Мисс Уэйнфлит, провожая Люка до двери, похоже, утратила чувство уверенности в своей правоте.

– Надеюсь, вы не думаете… – начала было она, но потом поправилась: – Если вам понадобится моя помощь, то всегда пожалуйста – только дайте мне знать.

– Непременно. Вы никому не станете передавать нашу беседу?

– Конечно нет. Никому ни слова.

Люк надеялся, что это окажется правдой.

– Передавайте привет Бриджит, – сказала мисс Уэйнфлит. – Она такая очаровательная девушка. И умная. Надеюсь, будет счастлива.

А когда Люк вопросительно посмотрел на нее, добавила:

– Я имею в виду с лордом Уитфилдом. Ведь у них такая большая разница в возрасте.

– Да, вы правы.

Мисс Уэйнфлит вздохнула.

– Знаете, а ведь я была с ним когда-то помолвлена, – неожиданно добавила она.

Люк удивленно посмотрел на нее. Мисс Уэйнфлит кивнула и печально улыбнулась.

– Это было очень давно, он был таким многообещающим молодым человеком. Вы знаете, я всячески помогала ему в учебе. Я так им гордилась – его твердостью духа, стремлением к успеху. – Она снова вздохнула. – Для моих родителей, разумеется, наша помолвка явилась настоящим скандалом. В те годы на классовые различия обращали большое внимание. – Немного помолчав, она добавила: – Я всегда с огромным интересом следила за его карьерой. Кажется, мои родители ошибались.

Кивнув Люку на прощанье, она вошла в дом.

Люк попытался привести свои мысли в порядок. Он определенно считал мисс Уэйнфлит «старой» и только сейчас сообразил, что ей нет и шестидесяти. А лорду Уитфилду, должно быть, давно за пятьдесят. Так что если она его и старше, то не больше чем на год-два.

И этот трухлявый пень собирается жениться на Бриджит, которой всего двадцать восемь… молодой и полной жизни…

– Вот черт, – выругался Люк. – Зачем тебе думать об этом. У тебя есть дело. Так что займись-ка лучше им и не отвлекайся на всякие глупости.

Миссис Черч, тетка Эми Гиббс, оказалась особой малоприятной. Ее острый нос, бегающие маленькие глазки и пронзительный голос вызывали у Люка отвращение. Вот почему он повел разговор довольно резким тоном и, как ни странно, обнаружил, что это возымело успех.