— Это не очень хорошая идея, — попытался отговорить ее Томас, понимая, что Инес в действительности даже представления не имеет, каково на самом деле его состояние и на какие безумства он способен в данный момент,

— Я не позволю тебе одному бродить по городу, тем более по Амстердаму, в таком горячечном возбуждении.

Томас широко раскрыл глаза. Ему послышалось, или действительно в ее голосе прозвучала собственническая нотка? Еще в лондонском отеле он почувствовал, что понравился мисс Урсо, но это было до того, как Томас раскрыл ей правду. И с тех пор его не покидала тревога, ведь до сих пор он не знает, как Инес восприняла его объяснения. Но оттенок собственнического чувства, мелькнувший в тоне девушки, был хорошим знаком.

— Показывай дорогу, Томас, — тихо скомандовала Инес, возвращая его к реальности. — Или я дотронусь до тебя.

Томас удивленно моргнул, услышав эту угрозу, и, покачав головой, сокрушенно произнес:

— Поверь, Инес, тебе это совершенно ни к чему.

На этой ноте он оставил попытки переубедить девушку и заставить ее вернуться в номер. Томас повернулся и, опустив плечи, направился к слабо освещенному переулку. Поначалу он двигался медленно, пока Инес не подстроилась под его темп, но потом ускорил шаг. Он шел, держась немного впереди нее, чтобы не чувствовать ее запаха и не позволить ей завязать разговор. Томас надеялся, что если Инес будет идти молча и не станет прикасаться к нему, а он не будет чувствовать ее запаха, то ему удастся убедить свое перевозбужденное тело, что девушки здесь нет.

Конечно же, это не сработало. Игнорировать присутствие Инес было невозможно.

— Куда мы направляемся? — спросила она.

Томас осмотрелся. Переулок не был оживленным, по булыжной мостовой, тихо переговариваясь, неторопливо проходили группки людей, так что, если не считать редких электрических, а не масляных фонарей, эта улочка не претерпела особых изменений с того момента, когда он впервые появился здесь — сто семьдесят пять лет назад.

— Томас! — не унималась Инес.

— В квартал красных фонарей.

Инес не сомневалась, что поступила правильно, пойдя за Томасом. Мысль о том, что, находясь в таком возбужденном состоянии, он будет бродить по знаменитому своим распутством району Амстердама, была не очень приятной.

Инес была уверена, что найдет Томаса по адресу, указанному в записке, которую тот оставил в номере, но ей повезло: выбежав из отеля, она увидела, как Томас входит в подошедший трамвай. Девушка бросилась бежать, к счастью, водитель заметил ее и задержал отправление.

Когда Инес и Томас вышли из тени на свет, она скользнула по нему взглядом.

Еще в вагоне трамвая Инес заметила, насколько грустным и напряженным выглядел Аржено- младший, а это было еще до того, как он увидел ее. Сейчас он выглядел таким же, если не более напряженным и печальным. Ей было совершенно ясно, что Томас действительно страдает. Он дергался от ее прикосновений, покрывался испариной, едва она подходила к нему слишком близко.

Пройдя коротким переулком, они вышли на набережную довольно широкого канала, через который на довольно значительном расстоянии друг от друга были переброшены два моста. Инес с любопытством разглядывала знаменитый квартал. К ее немалому удивлению, все выглядело вполне симпатично. Старые, трех-четырех, изредка пятиэтажные здания тесно прижимались друг к другу. Некоторые дома были совсем узкими, всего лишь с двумя окнами на фасадной стене каждого этажа, другие были пошире и имели по три окна, но, казалось, во всех домах специфические заведения располагались на первом этаже, и повсюду ей подмигивали разноцветные огоньки. Даже на мостах светились фонари, образовывавшие над водой изящную дугу.

Они проходили мимо баров, клубов и секс-шопов, расположившихся на периферии квартала, и вдруг...

Инес остановилась как вкопанная и уставилась на ряд витрин, подсвеченных красным. В некоторых занавески были задернуты, ткань отсвечивала красным от горящих за ней огней, в немногих стояли пустые стулья и знак, указывающий на скорое возвращение обитательницы, но в большинстве окон видны были женщины — все в нижнем белье или едва прикрытые скудным клочком ткани. Это было похоже на застекленную витрину магазина сладостей, где в качестве сладости выступало женское тело. Ошеломленная увиденным, Инес начала рыться в своей сумочке.

Томас обернулся, когда понял, что девушка отстала. Вернувшись к ней, он недовольно спросил:

— Что ты ищешь?

— Мой сотовый, — ответила Инес, не найдя телефона в центральном отделении и проверяя боковые карманы. Нащупав наконец мобильник, она с торжествующим видом достала его. — Ага, вот он!

— Кому ты собираешься звонить? — с недоумением спросил Томас.

— Никому. — Она открыла телефон и начала поднимать его. — У меня в телефоне есть встроенная камера. Я хочу кое-что сфотографировать.

К ее изумлению, Томас встал перед ней, закрыв объектив.

— Никаких фотографий, — тихо произнес он. — Это запрещено.

— Что? — удивилась Инес, осматриваясь. Менее чем в десяти футах от них она увидела туриста с внушительной видеокамерой в руках; прильнув к видоискателю, мужчина по широкой дуге наводил объектив на витрины. Инес указала на любителя видеосъемки. — Посмотри, он...

И внезапно умолкла — воздух прорезал пронзительный крик. Обернувшись к витрине, Инес увидела одетую в строгое, темное платье невысокую и довольно худую пожилую женщину, которая с удивительной для ее возраста прытью проскользнула мимо стоявшей в витрине молодой женщины, быстро распахнула открывшуюся, как дверь, витрину и выскочила наружу.

Продолжая что-то кричать, женщина набросилась на туриста, норовя вырвать у него из рук камеру. Мужчина испуганно попятился.

— Пошли скорей, — сказал Томас.

Оторвав взгляд от уличной перепалки, Инес посмотрела на Томаса. Перехватив ее взгляд, он тут же зашагал прочь, вынуждая Инес следовать за ним. Инес предпочла остаться и посмотреть, чем все закончится, но оставаться одной в этом квартале ей не хотелось.

— Почему здесь запрещено снимать? — спросила она и оглянулась: мужчина с камерой предлагал рассерженной женщине деньги, но та в ярости отшвырнула деньги и набросилась на беднягу с удвоенной энергией.

Томас не ответил, и Инес, то и дело оглядываясь, увидела, как двое крупных мужчин, пройдя через остававшуюся открытой витрину, поспешили на помощь невысокой женщине. Инес поняла, насколько прав был Томас, не позволив ей фотографировать. Оператора-любителя ожидали серьезные неприятности.

Заметив, что значительно отстала от Томаса, Инес чуть не бегом бросилась догонять его.

— Томас, почему такой переполох из-за съемки?

— Частная жизнь, — процедил сквозь зубы Аржено, когда она поравнялась с ним. — Эти женщины не хотят, чтобы их фотографировали, как и большинство мужчин, которые их посещают. Это плохо сказывается на бизнесе. Кому захочется посещать проститутку, если есть риск, что тебя сфотографируют?