Как-то летним днем два человека подошли к этому месту с противоположных сторон. И тот, и другой плохо знали лес, но слышали про стеклянный сад и сумели найти к нему дорогу. Они никогда еще не встречались и даже не связывались друг с другом, но все же оказались в нужное время в нужном месте.

Они передвигались с опаской, ибо Междуморье вообще было опасным местом. Когда следующее поколение варваров подрастало у себя в степях, их посылали на юг поразвлечься на год. Им полагалось вернуться с собранием страшных трофеев, доказывающих, что они уже взрослые и стали настоящими убийцами. Еще они угоняли с собой толпы юношей и девушек, чтобы принести их в жертву Холу. Каждые несколько лет царь сам возглавлял более масштабную карательную экспедицию, дабы показать южанам, что такое настоящая жестокость.

Да и местные жители были почти так же опасны. И кто мог укорять их за это? Все, что создавали они за свою жизнь, в одночасье могло стать добычей варваров. Их урожай и жилище сжигали без всякой причины, их детей угоняли. Они жили в потаенных убежищах в холмах, возделывая спрятанные в лесу грядки. Многие вообще забыли, что такое цивилизация, постепенно одичали и теперь мало чем отличались от зверей, обитавших в лесу, и охотились на тех, кто слабее. Поэтому осторожность путников казалась вполне естественной.

Первым к саду подошел юноша лет двадцати. Точнее, ему было двадцать лет и один месяц плюс-минус пара дней. Роста он был среднего, стройный, мускулистый. Его волосы и коротко остриженная бородка были темными, глаза тоже темными. И хотя на лице его играла улыбка, он мог быть и опасен. Он был одет в обычный для этих мест наряд, но неброской расцветки, в коричневых тонах. В эту летнюю жару руки и ноги его оставались открытыми. На поясе висел меч, и в любую секунду он мог им воспользоваться.

Выйдя к развалинам, он прислонился к березовому стволу и прислушался. Он слышал пение птиц и жужжание насекомых. Только когда он убедился в том, что ничего и никого здесь больше нет, он подошел к руинам, осторожно пробираясь к самому низкому месту стены. Даже здесь стена была выше его роста. Часть высоты он одолел по обгоревшему стволу. Забравшись на стену, он оглядел внутренность базилики. Там никого не было. Он подождал еще немного.

Второй человек подошел к развалинам с противоположной стороны. Он шел не так остерегаясь, хотя и осторожно. Оба были примерно одного сложения и – на первый взгляд – примерно одного возраста. Этот отличался каштановыми волосами, серыми глазами… насколько я помню, он был чисто выбрит. Он тоже одевался в неброские цвета, только в одежде его преобладали зеленые тона, за пазухой он, похоже, что-то припрятал. Если не считать длинной палки через плечо, на которой болтался походный узел, он был безоружен.

То ли Зеленому костюму больше везло, то ли он лучше знал подходы к руинам, но с его стороны войти оказалось гораздо проще. Трудно сказать, что было здесь раньше, – окно или дверь. Теперь от проема осталось только овальное отверстие на уровне груди, хотя внутри до земли было гораздо дальше. Наскоро окинув взглядом внутреннее пространство дворца, вновь прибывший пролез в отверстие и спрыгнул вниз.

Осторожно раздвигая концом палки колючие кусты, он не спеша, бесшумно, двинулся вперед. Тому, что наблюдал со стены, показалось, что он ищет что-то. Однако, дойдя до стеклянного валуна, он сел на него спиной ко входу. Порывшись в складках одежды, он извлек черствую краюху хлеба, кусок сыра, пару персиков и принялся за еду. Солнце медленно ползло к верхушкам деревьев.

Бурый костюм осторожно спустился со своего наблюдательного поста и обогнул развалины снаружи, чтобы зайти Зеленому с тыла. Добравшись до проема, он заглянул внутрь и убедился в том, что тот все еще сидит на валуне, задумавшись и не подозревая о том, что за ним следят. Бурый выхватил меч и прыгнул в проем. И с этого момента, события начали развиваться не совсем так, как ему представлялось.

Во-первых, остекленевшая стена оказалась неожиданно скользкой. Во-вторых, он не учел того, что солнце светило ему в спину, так что тень его вполне могла встревожить предполагаемую жертву. В-третьих, Бурый забыл, что уровень земли внутри развалин гораздо ниже, чем снаружи, и приземлился довольно жестко. В-четвертых, он приземлился точно в пышный розовый куст, в кровь расцарапав свои голые ноги. Он оступился, пошатнулся и злобно выругался. Палка Зеленого с размаху врезала ему по руке, и его меч отлетел в кусты.

Безоружный Бурый стоял, ожидая второго удара, который запросто раскроил бы ему череп. Несколько секунд оба неподвижно друг друга разглядывали.

Зеленый улыбнулся, словно то, что он увидел, удовлетворило его, и опустил свою палку. Он сел и махнул на залитые солнцем соседние камни.

– Выбирай себе валун по вкусу и будь как дома.

Он вел себя до обидного уверенно. Бурый оглянулся, прислушался, потирая ушибленную руку, он никак не мог понять, не угодил ли он в западню. Не услышав ничего подозрительного, он подобрал свой меч и вернулся на прежнее место, раздвигая им колючки. Однако он не сел на камень, как ему было предложено. Вместо этого он подошел к Зеленому и приставил меч к его горлу.

– Кто ты? – Бурый был молод и чувствовал себя одураченным. Он злился на себя за неуклюжесть, а еще больше – на незнакомца, за его безмятежность.

– Я был здесь раньше, так что представься-ка первым.

– Зато у меня меч.

Зеленый пожал плечами.

– Ну вот, опять… Ты выказываешь достойную сожаления невоспитанность. Если мне придется обезоруживать тебя второй раз, я могу и сломать тебе что-нибудь ненароком. Ну ладно, мое имя ничего не скажет тебе, но на твоем диалекте оно звучит как Гомер. А твое?

– Я не хочу называть его сейчас.

– Тогда я буду звать тебя просто Дуссом.

Бурый сердито взмахнул мечом.

– Откуда ты знаешь?

– Слухи расползаются как муравьи. – Гомер даже не скрывал, что забавляется от души. – Сыновья Белорозы вернулись, чтобы поднять знамя свободы и тому подобное. Дусс – имя младшего брата, сокращенное от Гордуспеха. Ты слишком молод, чтобы быть старшим.

Дусс только свирепо таращился на него.

Во взгляде Гомера промелькнула хитринка.

– И ты выглядишь не так, как я его себе представлял. Слушай, почему бы тебе не сесть и не поговорить, как подобает серьезному человеку?

– Каким ты его себе представлял?

– Сядь.

Дусс придвинул меч ближе.

– Отвечай, когда спрашивают!

– Иди к Холу!

Меч снова мелькнул в воздухе, оставив на этот раз маленький надрез на подбородке Гомера. Ранка была не больше царапины от бритья, что выказывало недюжинную ловкость в обращении с ярдом закаленной стали, хотя и не самые лучшие манеры.

Жертва сердито отпрянула.

– Местные называют эти кусты белорозами. Ты это знаешь?