Лорд Габриель тоже наверняка испытывал определенную эмоциональную привязанность к ней, хотя мисс София и подозревала, что не романтические чувства, а предложение лорда Макнея стало причиной столь неожиданного решения графа Рейнекортского.

— С моей стороны будет чистейшей воды эгоизмом принять твое предложение.

— А отказаться будет чистейшей воды глупостью!

Теперь София рассердила его, уязвив мужское самолюбие.

— Габриель! — От избытка чувств ей трудно было говорить. — Этот брак… Зачем он тебе?

— Затем.

Граф наклонил голову и впился в ее уста. Этот поцелуй не был нежным лобзанием ищущего расположения поклонника. Его породили раздражение и сильное желание, природу которого мисс София не в состоянии была понять. Левая рука девушки, скользнув по груди Габриеля, опустилась ему на плечо. Карету еще раз хорошенько тряхнуло. София крепче прижалась к его мускулистому телу, уступая опьяняющим ласкам.

Если она согласится, то станет женой лорда Рейнекорта. Такой мужчина, как Габриель, не удовлетворится одними только поцелуями. Он захочет обладать ее телом и будет требовать плотских утех вновь и вновь… день за днем… За свое великодушие Габриель потребует вознаграждения.

«И этого ему будет достаточно?»

«Да», — прошептало ее сердце.

Лорд Габриель почувствовал, как девушка начинает сдаваться под напором его ласк, несмотря на то что в ее голове царит полнейший хаос. Приоткрыв губы, граф наслаждался поцелуем. Внезапно стягивающий грудь корсет показался девушке слишком тугим. Она отстранилась от Габриеля и жадно вдохнула.

— София!

— Скажи, Габриель, чего ты ждешь от жены? — бросая на него затуманенный взгляд, спросила она.

— Преданности и уважения, — без колебаний ответил граф Рейнекортский. — Моя жена должна делить со мной постель и рожать мне детей.

Мисс София слегка кивнула. Она уже решила для себя, что даст Габриелю то, что он хочет от нее получить.

— А любовь?

Лорд Габриель накрыл большими ладонями ее маленькие ручки. Затем он осторожно снял их со своей груди и положил ей на колени.

— Любовь — это поэтический бред, ничего не значащее чувство. Эту истину я постиг благодаря своему первому браку. Любовь дарит несбыточные надежды тем, кто в нее верит. Я любил первую жену, и эта слабость сделала несчастными нас обоих. Нет, София, я не буду просить тебя о любви и не стану говорить, что буду любить тебя. Я предлагаю тебе защиту, дружбу и преданность. Клянусь, что посвящу свою жизнь тому, чтобы ты не пожалела о принятом решении выйти за меня замуж.

Это были не те слова, которые хочет услышать юная, романтически настроенная девушка от пылкого любовника, но Габриеля выбрала она сама, а лорда Макнея навязывал ей Стефан.

Неуверенная улыбка застыла на девичьем лице. Мисс София смахнула непрошеную слезу, катившуюся по щеке.

— Ты делаешь мне честь своим предложением. Однако я не могу позволить себе принять такую большую жертву с твоей стороны.

Мисс София сжалась, ожидая вспышки гнева, но лорд Габриель несказанно удивил ее, громко расхохотавшись.

— Очень хорошо. Я вижу: придется применить решительные меры.

— Решительные меры? — насторожившись, переспросила мисс София.

Слишком уж странным было это веселье.

— Что ты собираешься делать?

— Я поступлю в соответствии со своей репутацией, — поцеловав девушку в холодные губы, произнес граф. — Дорогая моя София, в случае отказа я лишу тебя чести.

«Вероятно, Габриель просто шутит. Скорее всего, так оно и есть, — решила мисс София. — Он думает, что его отвратительное замечание лишит меня дара речи и он сможет спокойно наслаждаться оставшимися у него часами холостяцкой жизни».

Впрочем, девушка была не склонна с юмором относиться к сложившейся ситуации.

Будущая графиня Рейнекортская не имела желания безропотно следовать за женихом к алтарю. Лорд Габриель взял мисс Софию за руку и помог выйти из кареты. Чередуя сдержанные комплименты с завуалированными угрозами, он убедил девушку добровольно последовать за ним к дому лорда и леди Брэмсбери. Граф втайне боялся, что, разожми он руку, маленькая глупышка, испугавшись, бросится наутек.

— Это абсурд, — полушепотом сказала мисс София своему кавалеру, когда, поздоровавшись с хозяевами дома, они отошли от них на достаточно большое расстояние. — К твоему сведению, я провела в этом платье всю ночь. Стефан отказал мне в услугах моей горничной Люси, и мне ничего не оставалось, как улечься спать прямо так, не раздеваясь.

Чтобы не расхохотаться, лорд Габриель больно укусил себя за щеку. Бедная девушка казалась по-настоящему огорченной, словно совершила ужаснейшее на свете преступление против приличий и этикета. Ничего. Слегка помятое платье — не самый страшный грех.

— Не скажу, что твое платье идеально отглажено, но в целом, дорогая, ты выглядишь довольно мило даже в таком, несколько растрепанном, виде.

Быстро идя вперед, лорд Габриель молча кивал попадающимся им по пути знакомым. Когда с ним заговаривали, он делал вид, что не слышит обращенных к нему слов. Граф не хотел останавливаться и пускаться в светскую болтовню. Пройдя гостиную и библиотеку, они вышли в парк.

— Куда ты меня ведешь? — спросила мисс София.

Поведение лорда Рейнекорта раздражало ее все больше и больше.

Поднеся девичью ручку к губам, граф нежно поцеловал ее. Он сделал это подчеркнуто медленно, зная, что все гости Брэмсбери сейчас смотрят на них.

— Габриель! — хриплым голосом взмолилась мисс София, осознавая, что усталость и душевное волнение делают ее беззащитной перед посягательствами этого мужчины.

Казалось, лорд Рейнекорт прекрасно понимал ее душевное состояние.

— Куда?..

Граф обнял девушку за талию и увлек к ведущим вниз каменным ступенькам.

— Туда, где предпочитает уединяться большинство любовников… в глубину парка.

Мисс София оглянулась и посмотрела на вздымающуюся сзади громаду — дом лорда и леди Брэмсбери. Ее голова закружилась. Перед глазами замелькали разноцветные блики. Она сдалась и уставилась себе под ноги. Не хватало еще оступиться и упасть.

— Сейчас же день, — робко сказала она лорду Габриелю.

— Да. Я и сам вижу, что сейчас довольно светло, — произнес он, указывая куда-то вперед. — Вон там есть чудесный укромный уголок, который как нельзя лучше подходит для задуманного нами.

Шуршание гравия сменилось шелестом травы.

— Наверное, все на нас смотрят, — предположила мисс София, отнюдь не обрадованная непринужденностью, с которой лорд Габриель пятнал перед всеми ее доброе имя. — Должна заметить, что наше поведение нарушает элементарные правила приличия. Мы компрометируем наших хозяев.