— И если ты, упрямый и норовистый коп, не понимаешь простых слов, я буду говорить с тобой на языке моего предка!

В отличие от «кожаного» Джейку не пришлось долго гадать, что имел ввиду Леон. Наверное потому, что он с тихим ужасом ожидал этого с самого начала. От маячившей впереди перспективы у него закружилась голова и с тоскливой обречённостью заныло в области диафрагмы.

Леон разжал пальцы и поднялся.

— Ну что, ковбои, — обернулся он к громилам, — вы со мной? Объездим эту норовистую лошадку!

Теперь намёк хозяина дошёл и до них. В предвкушении забавы оба охранника заулыбались. Джейка подхватили под руки и, не успел он опомниться, как с него одним рывком сорвали штаны, а через мгновение он уже лежал вниз лицом на кровати, упираясь коленями в пол. Тони и Макс всей своей массой удерживали его раскинутые в стороны руки.

Леон звякнул пряжкой ремня и, расстегнув ширинку, опустился на колени позади него.

— Не-е-т!.. — закричал Джейк, ощущая, как чужие пальцы разрывают ему задний проход, и как горячими толчками внутрь врывается крепкое инородное тело. — Не надо, пожалуйста… не надо…

Его отчаянный крик перешёл в жалобный, протяжный стон:

— Не надо… ради бога… умоляю…

Он просил, кричал, плакал, рвал зубами шёлковую простыню, но все эти жалкие попытки значили для его мучителей не больше чем писк новорождённого котёнка, тонущего в помойном ведре. Они лишь криво ухмылялись и крепче вжимали его плечи в обтянутый шелками матрас.

Когда Леон поднялся с колен, начатую им эстафету продолжили Тони и Макс. Джейк больше не просил пощады, он был слишком подавлен, выжат, опустошён, чтобы противостоять грубой звериной силе. И только боль в области сломанных рёбер, которые при каждом новом толчке терзали нежную плоть, заставляла его слабо реагировать на происходящее.

Леон стоял рядом и смотрел на продолжение оргии. Холодно и жёстко. Когда всё закончилось, он хлопнул в ладоши так, словно призывал всех к тишине:

— Поздравляю вас, парни, жеребец объезжен! Надеюсь, всем было приятно.

Потом он наклонился и почти по-отечески потрепал Джейка по щеке.

— Ну что, мой голодающий друг, как ощущения? — его губы приблизились почти к самому уху. — Ты даже охрип от удовольствия… так кричал. Не благодари. Это будет с тобой каждый раз, когда ты проявляешь норов. Уяснил?

Джейк слабо пошевелился.

— Сволочи… — едва слышно простонал он. — Ненавижу…

— Ничего, это пройдёт. Особенно на голодный желудок. И брось строить из себя недотрогу — тебе это уже не идёт.

Леон зло передёрнул плечами и равнодушно повернулся к нему спиной.

— Унесите отсюда это дерьмо, — отрывисто приказал он. — Здесь ему делать нечего. Смените постельное бельё и замойте кровь. Завтра утром продолжим.

Джейка перенесли в хорошо знакомую ему комнату, швырнули на железную койку и даже не потрудились перевязать.

Рауль укрыл его обнажённое тело простынёй. Смоченным в воде платком осторожно промокнул сухие губы, смыл с рассечённого виска кровь.

Джейк тяжело дышал. Чувствовал он себя паршиво. Каждый вдох давался ему с трудом, причиняя его внутренностям резкую ноющую боль.

— Извини, друг, — тихим шёпотом сказал Рауль. — Леон запретил оказывать тебе помощь как минимум до утра. Единственное, чем я могу помочь, это дать воды.

Джейк поднял на него глаза.

— Не переживай, Рауль, всё идёт как надо… Чем быстрее конец, тем лучше.

Парень озадаченно моргнул.

— Так ты специально раздразнил Леона?

— Да.

— Насколько я понял, это и был твой план?

— План — это сильно сказано. Леону не нравится, когда задевают его самолюбие. Я просто воспользовался этим, — Джейк говорил медленно, а потом и вовсе замолчал, чтобы перевести дух. — Как видишь, испорченный товарный вид в сочетании с голодовкой дают мне отличный шанс откосить от работы.

— Не только откосить, — мрачно заметил Рауль. — Ещё немного и ты отправишься следом за Алексом.

Джейк через силу улыбнулся:

— Я не против… если это избавит меня от здешнего общества.

— Да уж, — Рауль скорбно вздохнул и потянулся рукой к стулу, на котором стоял стакан с водой.

Он осторожно приподнял голову Джейка и заботливо напоил его, после чего пощупал у него пульс. На лице бывшего хирурга появилось озабоченное выражение, он поджал губы и тихо погладил его по плечу.

— Я понимаю, что говорю глупость, и всё же попробуй хоть немного поспать. Что-то мне подсказывает, завтра… — он взглянул на часы, — вернее, уже сегодня, у тебя будет очень тяжёлый день.

Он поправил на нём простыню, виновато улыбнулся и тихонько вышел из комнаты.

Весь остаток ночи Джейк провёл без сна. Да и о каком сне могла идти речь, когда всё его тело гудело и ныло от побоев. Но самое ужасное заключалось в том, что вопреки собственной воле он раз за разом возвращался мыслями к той омерзительно-дикой сцене с изнасилованием, в которой принимал участие сам Леон. Мозг отказывался принимать свершившийся факт, но память, будто наяву, вновь и вновь заставляла его переживать все мельчайшие подробности этого унизительного процесса.

Не в силах больше терпеть эту пытку он застонал, замотал головой, стараясь избавиться от навязчивых видений.

И тут очень кстати заявил о себе мочевой пузырь, разом вытеснив из головы все ненужные мысли. Теперь у Джейка была только одна цель — добраться до ведра под кроватью. Он попробовал приподняться, но тут же болезненно охнул и снова упал на подушку. Первая попытка и — неудача. Давай, вставай, приказал он себе, если не хочешь лежать и преть в тухлой луже! Вокруг и без того хватает дерьма. Один только Леон со своими псами чего стоит.

Как ни странно, злость придала ему сил. Помогая себе здоровой рукой и корчась от боли, он всё-таки изловчился и сел. Но при этом от души позавидовал героям боевиков, которых били смертным боем, разряжали в них целые обоймы, метали в головы табуретки, сбрасывали со скал, а они не только умудрялись оставаться живыми и невредимыми, но и продолжали творить на экранах свои праведные, благородные дела… Вот бы и ему так! А то ведь даже слезть с кровати целая проблема. Он поискал ногой ведро и с облегчением вздохнул, когда в темноте под панцирной сеткой сумел нащупать его прохладный глянцевый бок.

На часах было без четверти девять. В распахнутое настежь окно задувал лёгкий речной ветерок, наполняя душный кабинет блаженной утренней свежестью. Леон уже позавтракал и занимался тем, что разбирал на своём столе деловые письма и квитанции. Периодически его взгляд соскальзывал на телефонный аппарат и, задержавшись на нём долю секунды, снова возвращался назад к счетам. Он ждал звонка.