убедить шахтеров. Такая чехарда длилась уже минут десять. Возникла какая-то патовая ситуация. Наконец, через громкоговорители полиция стала призывать шахтеров покинуть площадь, обвиняя их в несанкционированном митинге. Но никто не расходился. Над толпой демонстративно пролетел полицейский вертолет. Воздух сотрясли сирены десятка полицейских машин, спешащих на усиление. В ответ на это шахтеры, как по команде, стали выбивать своими полу-сапогами какие-то такты, как в чечетке. Фон от этой чечетки нарастал медленно с низкой ноты до верхней. Шахтеры, стоявшие по периметру, подключили еще удары касками по брусчатке в такт чечетки. Этот «концерт» приобретал зловещие оттенки увертюры, которая непременно должна была разразиться небесными громом и молнией.

Хотя было и не близко, но Алексей видел напряженные лица полицейского ОМОНа, прикрытые пластиковыми масками. Звук от подков шахтерских «гадов», как барабанная дробь перед исполнением смертельного номера в цирке, натягивал струну противостояния. На крыше дома зевак прибавилось, и напряжение площади достигло и этой, так сказать, смотровой площадки. Увидев, как полиция надевает респираторы и расчехляет баллоны со слезоточивым газом, одна девушка упала в обморок. Хорошо, что рядом оказались ее друзья, которые и увели ее с крыши. На минуты этот инцидент отвлек внимание Алексея и других наблюдателей. Когда же взоры вновь обратились к площади, все увидели, что последние шеренги шахтеров подошли к авангарду, и колонна приобрела вид натянутой пружины. А когда на балкон Дома правительства вышел мужчина в элегантном черном костюме и красном галстуке и стал требовать очистить площадь, «пружина взорвалась». Несмотря на предупредительные выстрелы и слезоточивый газ, голова шахтерской колонны, как стрела из арбалета, полетела прямо в парадные двери. Раздались выстрелы, и дымовая завеса окутала фасад здания. Что творилось у парадных дверей как бы исчезло с «экрана», но отчетливо были слышны пистолетные выстрелы и звон разбивающегося стекла. Через несколько минут стало понятным, что столкновения продолжились на втором и третьем этажах правительственной резиденции. Все стихло также внезапно, как и началось, когда на балконе здания появилась группа шахтеров и объявила, что правительство под их контролем.

На следующий день, изучив все местные газеты, Алексей восстановил хронологию событий и записал ее в свой личный дневник:

– 24 сентября 1991 года шахтеры, чьи требования об улучшении условий труда и заработной платы выполнены не были, заняли здание городской администрации в Петрошанах. По призыву их лидера несколько тысяч шахтеров захватили поезд и направились в Бухарест к Дворцу Победы – резиденции румынского правительства. Премьер-министр Петре Роман отказался вести с ними переговоры, и шахтеры напали на правительственную охрану. Через день правительство подало в отставку. Как сообщалось в газетах, три человека погибло и 455 было ранено. Среди погибших Алексей увидел фамилию Станку Маринеску.

– Да, шахтеры – сильное орудие революции, подумал Алексей. Он вспомнил слова известной песни: «…и нет у революции конца».

Вместо заключения

Когда Алексей описывал эти события в дневнике, до «смерти» Советского Союза оставалось около трех месяцев. Армия пребывала в казармах, шахтеры в шахтах, а многомилионный народ безмолвствовал.