Ночь была так темна, что в двух шагах невозможно было различить человека. По палубе гуляла вода, матросы суетились, некоторые на бегу тянули снасти. Ослепительная вспышка молнии осветила все вокруг. Иона увидел – на корме за рулевым веслом стоит сам хозяин корабля в непромокаемой робе. В тихую погоду капитан может позволить мальчишке-юнге стоять у руля, но когда подует ветер и волны поднимутся, что горы, он сам встает за штурвал.

Корабль сидит глубоко в воде, волны ходят вровень с палубой. Корабельщик принимает решение сбросить часть груза в море, стараясь перекричать рев ветра: «Груз за борт!»

По скользкой, кренящейся палубе люди подбегают к мешкам и тюкам с дорогостоящей парчой, перерезают веревки, берутся по двое за тюк и кидают груз в море. Кораблю делается немного легче, но, приняв внутрь много воды, он по-прежнему тяжело всплывает на волну. Шторм продолжает разбивать корабль. Люди устали сопротивляться стихии. Кто эти мужественные моряки? Они безымянны, память о них до нас не дошла.

Иона, ухватившись за провисшие ванты, извергает в темноту за борт содержимое желудка, но море возвращает отверженную пищу обратно на палубу. Настоящего моряка никогда не укачивает в шторм, но Иона – житель пустыни, его укачало, ему простительно.

Груз почти что весь уже выбросили за борт, но корабль продолжал оседать все глубже и глубже в морскую пучину. Команда не покладая рук продолжала откачивать воду. При новой вспышке молнии Иона оглянулся вокруг и понял, что он здесь лишний, и хотел вернуться снова в свою каюту, но тут из темноты его окликнул корабельщик.

Со спиной, как всегда, в поклоне, Иона предстал перед корабельщиком, осознавая свою вину перед Богом и понимая, что из-за него постигла их такая беда. В это время сверкнула молния и раздался удар грома, такой близкий, что, казалось, молния попала в мачту. Уставший, испуганный, но не потерявший ясного рассудка, корабельщик спросил Иону:

«Кто ты и откуда, кто твой Бог? – темную фигуру корабельщика снова окутал мрак. – Скажи нам, за кого постигла нас эта буря? Какое твое занятие и откуда идешь ты? Где твоя страна и из какого ты народа?»

Ослепительная вспышка вновь осветила корабельщика. И тут Иона произнес твердым голосом:

«Я еврей, чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу».

Он все по порядку рассказал про то, как Господь Бог поручил ему проповедовать в Ниневии, а он не согласился выполнить это поручение.

«И устрашились люди страхом великим и сказали ему: что сделать нам с тобою, чтобы море утихло для нас? Ибо море не переставало волноваться». Корабль то озарялся, то вновь тонул во мраке. Вдруг ужасающий удар грома снова потряс мачту. Тогда Иона «сказал им: возьмите меня и бросьте меня в море, и море утихнет для вас, ибо я знаю, что ради меня постигла вас эта великая буря».

После этих слов все матросы и корабельщик воззвали «к Господу и сказали: молим Тебя, Господи, да не погибнем за душу человека сего, и да не вменишь нам кровь невинную; ибо Ты, Господи, соделал, что угодно Тебе!»

Не дожидаясь, пока команда завершит свою молитву к Богу, Иона начал раздеваться. Он сорвал с себя уже порванный мокрый халат. Идя навстречу смерти, Иона освободился от бремени, которое тяготило его тело и душу, затем снял шляпу и отдал рядом стоящему и дрожащему юнге-арабчонку. Никто не мог понять, зачем он это делает, наверное, Иона предпочел идти ко дну с обнаженной головой.

Итак, он готов принять смерть. «И взяли Иону и бросили его в море; и утихло море от ярости своей».

По мере того как Иона погружался все глубже и глубже, он становился частицей того, что его окружало. Но инстинкт борьбы за жизнь его выталкивал на поверхность. Он задыхался, хватая ртом воздух. (Иона, житель пустыни, естественно, не умел плавать, этому никто его не учил.) Но тут большая волна подхватила его и бросила снова к кораблю. Иона ухватился руками за края разбитого борта полузатопленного корабля. Деревянные острые щепки впились в его ладони. Воздуха не хватало, сил тоже. Волна отступила, и его руки постепенно ослабели, пальцы оторвались от борта. Иона снова за кормой всплыл на гребне волны, но опять накрыла очередная волна. Иона ушел под воду.

«Все, готов», – сказал корабельщик. Он не был безжалостным человеком и при виде страдающего и отчаянно цепляющегося за борт Ионы страдал сам.

«Бедняга утонул», – послышался чей-то сожалеющий голос.

Нет, Иона снова показался из воды, взмахивая руками, подняв голову кверху. Вот мелькнули его обезумевшие глаза. «Лучше бы их не видеть», – сказал корабельщик и отвернулся.

Но что-то норовит догнать корабль в темном бушующем море. И тут послышался голос:

«Я вижу большого кита!»

Вся команда закричала:

«Кит! Кит! Фонтан кита!»

«И повелел Господь большому киту поглотить Иону». Опускаясь ко дну моря, Иона оглянулся назад и увидел, как челюсти огромного чудовища, будто двери, медленно и бесшумно закрылись за ним. Иона начал скользить в узком проходе и не сопротивлялся. Он думал, что раз уж челюсти сомкнулись, то, как ни старайся, все равно не выбраться отсюда. Наступила странная тишина, словно он очутился в другом мире. Не открывая рта, Иона принялся молиться, призывая всем телом и духом Господа Бога к себе. «И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита». «Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходят надо мной».

Три дня находился Иона в чреве кита. Это явилось жестоким испытанием: Иона познал достаточно много, измерил все глубины страха, но не переставал молиться и восхвалять Господа Бога. И молитва его дошла до Бога. «И сказал Бог киту, и он изверг Иону на сушу».

А тем временем буря на море утихла. На корабле люди подсчитали потери: разорванный парус, сломанное рулевое весло, несколько пробоин в борту. Весь груз, который был на палубе, смыт волной или выброшен матросами за борт. «И устрашились эти люди Господа великим страхом и принесли Господу жертву и дали обеты».

«Хорошо, что мы выбросили за борт этого беглеца, – сказал корабельщик, и тут же добавил: – Что за люди пошли, что за народ!» Негодовал в душе корабельщик: «Как можно убегать от Господа Бога. Где это видано? Только в наш век безбожный может решиться на такое человек». Корабельщик в сердцах накричал на команду, чтобы она еще быстрее устраняла повреждения и наводила порядок на корабле.

А тем временем Иона лежал на безлюдном берегу. «И было слово Господне к Ионе вторично: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе». «И встал Иона, и пошел в Ниневию по слову Господню»…

Человек должен быть накормлен: голодный – недочеловек, он теряет способность думать. Но любовь, смысл жизни и близость к Богу важнее хлеба.

У меня худое жилистое тело, потому что я родился и вырос на берегу Азовского моря, где мой отец и мои братья ловили рыбу. Берег моря был высокий, из красной глины. Там гнездились морские птицы, а я со своими друзьями по веревкам спускался, чтобы посмотреть на пушистых птенцов, это были мои первые упражнения в скалолазании.