Наконец Эстранья пришла в себя и тихо сказала Арнау, что им пора уходить отсюда. Но мальчик, не отрывая глаз от двух глашатаев, стоявших в центре площади в своих блестящих кольчугах и с мечами на боку и как будто застывших под цветастыми знаменами, отпрянул от мулатки.

— Пойдем, Арнау, — требовательно позвала его Эстранья.

— Нет, — ответил он, подстрекаемый Жоанетом.

Женщина схватила его за плечо и потянула за собой.

— Пойдем. Это не наше дело.

— Что ты говоришь, рабыня? — раздался голос незнакомой женщины, которая стояла рядом с остальными и очарованная, как и они, наблюдала за происходящим. Похоже, она слышала спор между Арнау и мулаткой. — Мальчик — раб? — спросила она, глядя на Эстранью. Кухарка отрицательно покачала головой. — Он — свободный гражданин? — продолжала расспрашивать незнакомка. Когда Арнау кивнул, женщина возмущенно воскликнула: — Как же ты смеешь говорить, что призыв «Все на улицы!» не его дело?

Эстранья замолкла и, переминаясь с ноги на ногу, как утка, которая не хотела идти, опустила голову.

— Кто ты такая, рабыня, — обратилась к ней другая женщина, — чтобы отказать мальчику в чести защищать права Барселоны?

Уставившись в землю, Эстранья молчала. Что бы сказал ей хозяин, если бы узнал об этом? Ведь он тоже отстаивал честь города.

Колокола все звонили. Жоанет подошел к группе женщин и кивнул Арнау, чтобы тот шел за ним.

— Женщины не участвуют в городском ополчении, — заметила первая женщина, глядя на Эстранью.

— А рабы и подавно, — добавила вторая.

— Как ты думаешь, кто должен заботиться о наших мужьях, если не такие мальчишки, как эти?

Эстранья не смела поднять глаза.

— Как ты думаешь, кто готовит им еду или выполняет их поручения, снимает им сапоги или чистит арбалеты?

— Иди отсюда! — крикнули кухарке. — Здесь не место рабам!

Эстранья взяла сумки, которые до этого носил Арнау, и побрела, тяжело переваливаясь. Жоанет, довольный, улыбался и с восхищением смотрел на женщин. Арнау оставался на том же месте.

— Идите, мальчики, — сказали им женщины, — позаботьтесь о наших мужчинах.

— Предупреди моего отца! — крикнул Арнау Эстранье, которая успела пройти не больше трех или четырех метров.

— Жоанет заметил, что Арнау не отрывал взгляда от медленно удаляющейся рабыни, и догадался о сомнениях товарища. Разве ты не слышал, что сказали женщины? — спросил он его. — Мы должны позаботиться о солдатах Барселоны. Твой отец все поймет.

Арнау кивнул, теперь уже более уверенно. Ну конечно, отец поймет его! Он и сам боролся, чтобы они стали гражданами Барселоны.

Когда мальчики снова повернулись к площади, они увидели, что рядом с двумя знаменами глашатаев появилось третье — торговцев. На знаменосце не было военных доспехов, но за спиной у него виднелся арбалет, а сбоку —.меч. Немного погодя появилось еще одно знамя, ювелиров, и так постепенно площадь заполнилась разноцветными знаменами с самыми разными символами: знамя скорняков, лекарей, брадобреев, плотников, котельщиков, гончаров…

Под знаменами шли, собравшись в группы, ремесленники, свободные граждане Барселоны, и все, как того требовал закон, были вооружены арбалетом, колчаном с сотней стрел, мечом или пикой. Не прошло и двух часов, как ополчение Барселоны было готово выступить на защиту привилегий графского города.

За эти два часа, благодаря всезнайке Жоанету, Арнау выяснил наконец, что же происходит в городе.

— Барселона не только защищается, когда это необходимо, но и сама идет в атаку, если кто-либо осмеливается выступить против нас, — с чувством собственного достоинства говорил малыш, показывая на солдат и знамена и демонстрируя таким образом свою гордость за то, что он причастен к происходящему.

— Это невероятно! Ты увидишь. К счастью, мы побудем несколько дней на улице. Когда кто-нибудь плохо обращается с гражданином города или ущемляет его права, об этом сообщают… не знаю, кому сообщают, то ли викарию, то ли Совету Ста. И если власти признают, что это правда, тогда собирают войско под знаменем Святого Георгия. Вон оно, видишь? В центре площади, над всеми остальными. Потом начинают звонить колокола, и люди выскакивают из домов с криком «Все на улицу!», чтобы об этом знала вся Барселона. Предводители гильдий берут свои знамена и собирают вокруг себя членов гильдии, чтобы пойти в бой.

Арнау, вытаращив глаза, изумленно смотрел на бурлящую толпу и старался не отставать от Жоанета, который ловко пробирался сквозь толчею сбившихся в группы людей.

— А что нужно делать? Это опасно? — спрашивал Арнау, восхищенный парадом оружия, которое демонстрировалось на площади Блат.

— Обычно это не опасно, — ответил Жоанет, улыбаясь ему. — Подумай, раз викарий дал согласие на сбор, то он сделал это не только от имени города, но и от имени короля, поэтому никогда не следует воевать с королевскими войсками. Всегда все зависит от того, кто нападает. Когда какой-нибудь феодал видит, что приближается войско Барселоны, он обычно уступает требованиям горожан.

— Так, значит, битвы не будет?

— Все зависит от решения властей и поведения сеньора. В прошлый раз одну из крепостей сравняли с землей; тогда было сражение, и жертвы, и нападения, и… Смотри! Вон твой дядя, — произнес Жоанет, показывая на знамя гончаров. — Пойдем!

Возле трех старшин гильдии стоял Грау Пуйг, облаченный в доспехи, сапоги и кожаную кольчугу, которая закрывала его от груди и до середины икр. За поясом у него поблескивал меч. Вокруг старшин собирались гончары города. Как только Грау увидел племянника своей жены, он подал знак Хауме, и тот подошел к мальчикам.

— Куда вы идете? — поинтересовался он.

Арнау растерянно посмотрел на Жоанета.

— Мы хотим предложить свои услуги хозяину, — ответил Жоанет. — Мы могли бы нести его мешок с провизией… или сделать то, что он пожелает.

— Понятно, — только и сказал Хауме.

— И что теперь? — спросил Арнау, когда первый помощник Грау повернулся к ним спиной.

— Не переживай, — заявил Жоанет. — Здесь полно людей, которые будут рады нашей помощи.

Кроме того, они тоже не догадываются, почему мы идем с ними.

Мальчики пошли за ополченцами; они смотрели на мечи, арбалеты и пики, восхищаясь теми, на ком были латы, и пытались уловить смысл оживленных разговоров.

— А что у нас с водой? — услышали они чей-то голос, раздавшийся за их спинами.

Арнау и Жоанет обернулись. Лица обоих мальчиков зарделись, когда они увидели улыбающегося им Рамона. Вместе с ним было более двадцати воинов. Все они, громадные и вооруженные, приветливо смотрели на них.

Арнау невольно похлопал себя по спине в поисках бурдюка и так расстроился, не найдя его, что некоторые бастайши предложили ему свой.