Полный зал людей. Все в костюмах, дорогих нарядах. Это что, моя свадьба? Мне нужно идти дальше? Мамочки, я не понимаю.

Витраж окон пропускает солнечный свет, разукрашивая помещение цветными линиями. Должно же быть весело. Почему мне так страшно? А еще этот мерзкий холод, который плотно окутывает мое тело. Зубы начинают звонко дребезжать, на грудь что-то давит. Очень тяжелое и большое. Не могу даже вдохнуть.

С титаническим усилием я наконец освобождаюсь от страшного морока. Дышать становится легче, и я судорожно захватываю ртом большие порции воздуха.

— Юлька, вперед, чего замерла? — в спину меня подталкивает сестра. — Ты заставляешь всех ждать.

Я со вздохом выдыхаю и делаю первый несмелый шаг под марш Мендельсона. Гости синхронно оглядываются на меня. Взгляд десятков пар очей устремлен только на меня. Мама, покойный отец, дочки, Сюзанна, Рустам и другие ранее знакомые цыгане. Кто-то мило улыбается, кто-то подбадривающе кивает, некоторые вообще воровато прячут глаза.

Но меня они мало интересуют. 

Мой взор направленный к алтарю, где спинами ко мне, стоят двое женихов. Почему их двое?

Словно по команде, мужчины оборачиваются, и моё сердце пропускает удар. Глеб и Демьян в одинаковых черных костюмах,  с бутоньерками на левом лацкане пиджака. Это ведь розыгрыш? Не по-настоящему?

Я лихорадочно оглядываюсь по сторонам в поисках подсказки. Ощущаю себя пойманным преступником на верховном суде.

Мама, вытирая слезы бумажной салфеткой, осуждающе мотает головой.

— Что же ты надела? — читаю по губам отца. 

Дочки обиженно оборачиваются от меня.

Матерь Исусья, да  что здесь происходит?

В несколько шагов я преодолеваю расстояние к алтарю. Священник, встретившись со мной взглядом, брезгливо морщится.

Раскатистый голос духовника эхом отбивается от холодных стен церкви.

— Раба Божья Юлия, вы уже определились с мужем?

— Я… я… не знаю, — растерянно лепечу, пытаясь унять тремор в руках. Розовые гортензии в свадебном букете так и норовят выскользнуть из влажных ладоней. — Мне нужно подумать.

— Ты же их всех погубишь, — зловеще произносит священник и по взмаху руки исчезает.

Пронзительный звук до боли бьет по ушам. Я сжимаю виски, пытаясь избавиться от острого спазма.

Неожиданно Глеб хватается за голову и падает к моим ногам.

— Юля, блд, держись! — кидает он мне фразу и отключается.

Я истошно кричу, пытаясь помочь ему, но меня за плечи перехватывает Демьян. Он сильно трясет меня и неразборчиво бормочет.

— Что? — осипшим от ужаса голосом переспрашиваю. —Я тебя не слышу.

— Юль, очнись!!! Очнись! У тебя кровь!

Не сразу замечаю алые пятна на цветах...платье...на руках...

— Демьян, я не понимаю...

Внезапно, кто-то цепко хватает меня за плечи и тащит в пильную воронку, сдавливая горло. Я не могу вдохнуть, не могу выдохнуть. Я задыхаюсь, не в силах освободиться. Мотаю головой в попытке ухватить в стороне порцию спасительного воздуха.

— Юлька, очнись! Умоляю, — сквозь толщу воды доносится обеспокоенный голос бывшего мужа. - Юлька, ну, пожалуйста...

Я не с первого раза открываю глаза. Веки до того тяжелые, будто их залили расплавленным свинцом. В голове ужасно звенит. Перед глазами прыгают цветные пятна, среди которых я выделяю очертания лица Демьяна.

— Где Глеб? — спрашиваю у него с трудом, хрипло откашливаясь. — Где священник, гости?

На мою попытку подняться, тело сразу же отдает болезненной пульсацией.

— Юль, какой священник? О чем ты говоришь? — Демьян не понимающе уточняет. Он тревожно оглядывается: — Доктор, это нормально? 

Туманная пелена перед глазами потихоньку уходит. Зрение фокусируется, и я вижу несколько снующих туда-сюда полицейских и врачей. И еще какие-то люди.

Мельком замечаю, что я на земле возле нашей искореженной машины. Сине-красные проблески от скорой помогли вспомнить, что случилось. Я глухо застонала. Значит, свадьба была лишь игрой сознания. Мы все-таки попали в аварию.

— Вы меня слышите? —  надо мной склоняется молодой парень и поочередно светит фонариком в глаза.

— Слышу-слышу…, — фыркаю в надежде, что он быстрее отстанет. Мне нужно найти Глеба и ехать к дочкам, а не отвечать на глупые вопросы.

— Следите за пальцем…, — игнорируя моё недовольство, врач продолжает осмотр.

— Да со мной все хорошо! - психанула я от ненужной помощи. Но тут же сгибаюсь от резкого пронзительного спазма. 

— Что такое? — врач начинает ощупывать мне живот. — Где болит?

— Низ живота…. И голова очень, — стиснув зубы, я нехотя признаюсь.

— Скорее всего черепно-мозговая, — подытоживает врач, записывая что-то на бумаге. — Нужно сделать рентген, узи, возможно еще и внутреннее кровотечение. Срочная госпитализация, — кидает он кому-то за спину.

Я пытаюсь встать. Хватаюсь за изуродованный бампер автомобиля, но земля уходит из-под ног. Я не вижу Глеба. Ни на каталках, ни в машине его нет.

— Юля, ты что, — Демьян подбегает ко мне и мягко укладывает обратно. — Тебе нельзя вставать. Сейчас поедем в больницу.

Держась за живот, который отчетливо пульсирует болью, я только сейчас замечаю, какой бывший муж бледный. Он сжимает мою ладонь и повторяет как мантру: 

— Все будет хорошо… Все будет хорошо, родная...

— Демьян, как ты здесь оказался? — осевшим голосом уточняю.

— Юль, это сейчас не важно.

— Ты же остался на свадьбе…, — нервно бормочу. -  А где…, где Глеб? — он ведь наверняка знает.

— Юль, — Демьян на секунду замялся, словно собирался с мыслями и тяжело выдохнул: — Ты только не переживай, Глеб…

—Что с ним? — я нагло перебила, понимая к чему он ведет. Мои робкие надежды, что муж живой улетучиваются туманной дымкой. Такой фразой всегда начинают страшные новости.

— Юль…

— Где, твою мать, Глеб? — не контролируя себя, я перехожу на истерический крик. Горло неприятно царапает мое напряжение.

Но мой вопрос тяжелым камнем повис в воздухе. Никто не спешил отвечать.

— Где Глеб? — быстро моргаю, чтобы избавиться от неуместных слез. — Он живой?

— Доктор, дайте ей успокоительное, — кидает Демьян в сторону. — Ей нельзя нервничать.

— Даже не вздумай, — я угрожающе шиплю и неловко отползаю назад. Пальцы скользят по мокрой траве, усложняя и без того трудную задачу побега.

— Юля, тебе нужно отдохнуть, —  Демьян в два счёта догоняет меня, прижимая всем телом к себе, и через мгновение я чувствую острую боль в плече.