— Вот! Это — деловой подход! — весело крикнул со своего места Гена.

— Ты его хорошо запомнил?

— Хорошо, — кивнул парень. — Я его… Хорошо запомнил. Только нет его на том перекрестке, я долго пас.

— А мы тебя в другое место отвезем, там должен показаться, — объяснил Борис. — Но ты смотри внимательно, нам кто попало не нужен.

— Я его хорошо запомнил, — повторил Карп. — На всю жизнь. Сука.

Чтобы добраться до той трамвайной остановки, возле которой черная «Волга» высадила злополучного «кузьмича», пришлось потратить немало времени. Темнело, многие уже ехали домой и на дорогах появлялось все больше пробок. Нервничая, Борис позвонил Купцову и вкратце доложил о результатах поиска.

— Ты говорил, что найдешь! — сухо напомнил босс. — Время — это деньги, Боря. А деньги — это все.

— Понимаю, Виктор Александрович! — как мог виновато сказал Борис. — Мы тут попробуем еще одну ниточку проверить.

— Только быстро! Уже вечер, а нам надо разрабатывать новый план.

Борис отключился.

— Виктор Александрович недоволен, — сказал он Геннадию. — Вот сейчас бы дать ему этого мужика… В такие минуты Купцов не жадничает.

— Попытаемся! — весело ответил Гена, который, в отличие от Бориса, мало чем рисковал. — Да, Карп? Попытаемся?

Вор промолчал, зло сверкнув маленькими глазами. Вскоре «гелендваген» остановился за остановкой, почти там же, где и в день первой встречи с летающей «Волгой».

— Темнеет, — вздохнул Гена. — Трудно узнать. Но, с другой стороны, если он тут работает, то самое время.

— Я его и в темноте узнаю, — хмыкнул Карп. — Я его хорошо запомнил. Суку.

Подъехал трамвай, остановка опустела. Борис разглядывал фигуры проходящих мимо людей, пытаясь вспомнить пассажира «Волги». Но все случилось слишком далеко от него. Не узнать.

— Вон вроде похожий! — ткнул пальцем Гена. — Тоже высокий, плечистый.

— Нет, — отрезал Карп.

— Ну, тебе виднее. Вообще, может нам выйти, побродить тут? — Водитель обернулся к Борису. — Конечно, наобум, но все равно ведь пора к Виктору Александровичу ехать. Хоть попробуем.

— Да, сейчас поедем, — вздохнул Борис, посмотрев на часы. — Пробки всюду, а Купцову не объяснишь.

— Вот он, тот мужик! — выкрикнул вдруг Карп. — Точно он! Сука!

Они быстро вышли из машины и, возглавляемые воришкой, быстро нагнали высокого седого мужчину. Тот услышал шаги, с недоумением оглянулся.

— Здравствуйте! — Борис первым обратился к Майкову-старшему, придержав за плечо Карпа. — У нас один вопрос к вам: вы не вспомните, кто вас подвозил сюда на «Волге» пару недель назад?

— А что случилось?

Парни Павлу Аркадьевичу не понравились, особенно мелкий, с недобрыми глазками.

— Не дрейфь, папаша! — подошел Гена. — Нам тот водила нужен, не ты!

«Опа! Так Димка прав — заварил я кашу? — сообразил Майков. — А этот мелкий, значит, тот самый… Только Димка-то им зачем? Я его ударил, я и отвечать должен!»

В других обстоятельствах Павел Аркадьевич не позволил бы говорить с собой в таком тоне. Но двое рослых — явно бандиты, а мелкий — вор. За себя Майков бы не испугался, но они искали Диму… А Дима как раз и подъехал: отец увидел машину сына за спинами парней.

— Да нет, ребята! Вы меня с кем-то спутали!

Майков развернулся и пошел в темноту проулка, прочь от освещенной остановки. Уж лучше самому поговорить с этими парнями, чем подставлять сына. Жаль только, что все друзья, вместе с ним закончившие смену, уже уехали.

«Где наша не пропадала! Только бы Димка меня не заметил, а то выскочит прямо к ним подарочком!»

Карп пошел было за ним, но Борис снова его придержал. Гена, поймав взгляд, кивнул и бегом кинулся к машине, даже не обратив внимания на припарковавшуюся в стороне «Волгу». Майков шел не спеша, прислушиваясь к происходившему за спиной. Быстрым шагам преследователей он только обрадовался и свернул за угол. Спустя несколько секунд за тот же угол заехал и «гелендваген».

Далеко уходить Павел Аркадьевич не собирался и теперь, когда парни не могли увидеть Димку, остановился и приготовился дать отпор. Борис и Карп приблизились.

— Это — он? — Борис начинал нервничать: Купцов опозданий не любит. А случись что серьезное, последствий не избежать. — Давай, что молчишь? Он?

— Не, не он.

Борис сплюнул. Карп посмотрел на него и впервые улыбнулся.

— Не он.

— Как не он? Ты же говорил, что хорошо запомнил, что узнал!

— Точно не он! — снова улыбнулся Карп. — Бывает.

— Что ты нам голову морочишь! — разозлился подошедший Гена. Выходило, что его идея оказалась глупой. — Ты тупой, что ли?!

У Майкова отлегло от сердца. Вот и хорошо, сейчас нужно разойтись. А что случилось, он потом разберется. Нужно только с Димкой поговорить.

«Эх, не вовремя мы поссорились! Надулся я, как индюк, а у мальчишки, может, проблемы вот с такими, и помочь некому! — уже начал ругать себя Павел Аркадьевич. — Ладно, сейчас во всем, как родные, разберемся!»

— Ошибся, мужики! — все так же придурковато улыбаясь, оправдывался Карп. — Думал, что узнал, а это не тот!

Борис пошел к машине.

— Козел! — Гена замахнулся на отшатнувшегося воришку, но бить не стал и заспешил за Борисом. — Завтра чтобы позвонил, понял?!

Когда «гелендваген» уехал, Майков пошел было назад к остановке, но парень его окликнул.

— Отец!

— Ты чего хотел? — разговаривать с ворюгой Павел Аркадьевич не собирался. Он-то его узнал.

— Да я извиниться хотел!

Вот этого Майков услышать от такого подонка не ожидал. Он замешкался с ответом: признаваться, что он — тот самый, или просто уйти… Карп подошел вплотную, сжимая в правой руке незаметно раскрытый нож.

— Извиниться! — повторил он.

Глядя в нечеловечески злые глаза вора, Павел Аркадьевич собрался было что-то сказать, даже набрал воздух, но не успел. Грудь пронзила боль, в глазах потемнело. Не сумев даже толком вскрикнуть, Майков опустился на асфальт, уже не видя убегающего убийцу.

* * *

Дима приехал быстро, как и обещал. С высоты и пробки видно отлично, так что место для приземления он выбрал самое лучшее, чтобы уже нигде не встать. И все же отец должен был оказаться на остановке еще раньше, ведь ему идти всего-то пару шагов.

Увы, пришлось ждать. Звонить отцу не хотелось, думать о предстоящем, наверняка тяжелом, разговоре тоже. В сущности, нужно просто покивать головой и помириться. Главное — не сорваться на спор. Отца не переспоришь, а вот обидеть легко. Стоит только сказать что-нибудь нелестное о его высоких принципах.