Пока я без сознания, пока народ без сознания, перепись не проводилась...

Касаюсь волос.

Однако!

Косу мне так и не расплели, и украшения так и не вытащили. С шеи сняли, а вот из волос не выплели.

Отлично. И на пальцах кольца сохранились, на какое-то время мне на пропитание точно хватит. В ломбарде заложу, не побрезгую.

Можно предположить, что без сознания я пробыла не так долго. Это ночь, последующая за балом. Не сутки я здесь валяюсь, точно не сутки.

Так, а что по состоянию?

Прислушиваюсь к себе. Нельзя сказать, что самочувствие отличное. Но...

Меня не тошнит, на ногах я стою твердо, руки действуют... синяки-ссадины есть?

Задираю рубашку и оглядываю себя. Отлично!

Есть и то, и другое, но в пределах нормы. Так, чуть-чуть. Пробую ощупать спину, насколько дотягиваюсь. Вроде бы тоже сильных повреждений нет.

Живем!

И двигаться можем!

Рвем когти!

***

Честно говорю, я поступила неподобающе. И гадко.

И наверное, по-свински.

Но украшения я собрала все, что нашла в палате. И свои, и обеих дам. Пригодятся.

Будем считать, что со мной расплатились за спасение жизни. Хоть их, хоть цесаревича.

Оказались у меня пять заколок с полудрагоценными камнями, мой жемчуг и шесть колец с разными драгоценными камнями.

Стыдно, конечно, но я не знаю, что меня дальше ждет. Если не пригодится, я найду случай вернуть побрякушки, память на лица у меня хорошая. Если пригодится...

Запас карман не тянет.

И я вышла в коридор.

Отделение не то, в котором я лежала. Зайти, попрощаться с ротмистром?

Можно. И про Милонега ему рассказать, на всякий случай. Пусть он сам передаст, кому пожелает.

Я оглядываюсь. Ага, вот сестринская, вот пост... о! Удача!

На спинке стула висит чей-то плащ. Рядом стоят ботинки. Грубые, тяжелые, и мне они явно велики, но тут уж не до жиру! Я сдергиваю плащ, заворачиваю в него ботинки - и припускаю к лестнице. Пригодится.

***

Найти отделение, в котором я лежала, несложно. Это отдельный корпус, этакое государство в государстве. Для богатых.

Почему все не там?

Так не поместились.

Вот и окно ротмистра.

Заходить в отделение? Ну уж - нет. А вот пару камешков докинуть я смогу, благо, окно открыто.

Потребовалось целых четыре камня, прежде, чем Андрей Васильевич выглянул в окно. Я прикусила губу.

Несколько дней. Всего лишь пара дней, и такие перемены?

Истоков выглядел лет на пять старше. Прищурился, на зрении тоже сказалось, узнал меня и кивнул на беседку. Туда я и отправилась.

Ждать пришлось минут двадцать, прежде, чем Андрей Васильевич возник на пороге.

- Мария!

Я молча бросилась ему на шею - и разревелась.

***

Отдаю должное деликатности мужчины.

Меня просто гладили по голове, пока я не пришла в себя. Потом продолжили, пока не улеглись последние всхлипывания. А потом я сорвала здоровущий виноградный лист, высморкалась, и улыбнулась.

- Спасибо...

- Я уж и не надеялся свидеться.

И голос надтреснутый.

- Болезнь...

- Проклятие прогрессирует. Думаю, еще дней десять, вряд ли больше.

Слезы катятся сами собой. Но...

Не надо!

Андрей Васильевич этого не оценит. А вот...

Я решительно вытираю нос рукавом.

- Андрей Васильевич, у меня для вас есть интересная история. Надеюсь, вы сможете ей с кем-то поделиться?

- Расскажите, Мария?

Я поудобнее устраиваюсь на скамейке - и принимаюсь пересказывать. Что-то из дневника княжны, что-то из моих личных впечатлений... Милонега я сдала, как металлический лом на базу.

Андрей Васильевич внимательно слушал. Кивал...

- Мария, это важно. Сможете вы завтра...

- Завтра меня здесь не будет, - я подняла голову и поглядела ему прямо в глаза. - Я хочу уехать.

Нельзя сказать, что я сильно удивила собеседника.

- Не проще ли будет остаться?

- Нет, вряд ли. Отец меня защищать не будет...

- Вашему отцу сейчас не до того, Мария.

- Вот как?

Приязни к папеньке я не испытывала. Ни разу. Не огрело ли и его кирпичом по маковке? До просветления?

- Ваша мачеха умерла. Примерно, час назад. Помочь не смогли, сильная травма...

Мне осталось только пожать плечами.

Ну и что?

Умерла - так умерла. Вот уж кого не жалко.

- Я видела, что с ней беда, но помочь уже не могла. Она бы меня, кстати, не пожалела. Так что... я плакать не стану.

- Князь сейчас там, в корпусе... он безутешен.

- Не уехал домой? Странно...

- У него нога сломана. И синяки - врачи его до завтра оставили.

И опять мне не жалко. Хоть и отец. Якобы.

- А Демидова вы там не видели?

- Нет...

- Может, повезло и он померши? - понадеялась я. Потом подумала пару минут. - Нет, удирать все равно надо.

- Не уверен, что вы принимаете правильное решение, Мария.

- Сама не уверена, - вздохнула я. - Но почему-то мне кажется, что так спокойнее.

Андрей Васильевич покачал головой.

- Куда вы поедете?

- В Березовский. - Ответ я уже знала. - Съезжу к Кальжетовым, подумаю о жизни...

- Одна. Вы рискуете...

- Я всю жизнь рискую. Кстати - что цесаревич?

- Жив. У него просто сотрясение мозга.

- Что ж. Значит, у него есть мозг.

Ротмистр невольно улыбнулся, хотя шуточка вышла рискованная. Здесь за такие и посадить могут.

- А вот у его невесты тяжелые переломы ног.

Александру мне жалко не было.

- Свадьба откладывается на неопределенное время?

- Да, думаю - да.

Я пожала плечами.

- Значит, это судьба.

Андрей Васильевич задумчиво смотрит на меня.

- Мария, я не смогу вас отговорить от побега?

- Нет.

- Тогда... вы можете подождать меня немного?