– Да, когда-то мы любили. Мне тогда только исполнилось двадцать пять, и вся моя жизнь состояла из музыки. Я не мечтала о большем, даже не догадывалась, что существует что-то еще прекраснее. Не поймите меня неправильно, недостатка в общении у меня не было, скорее наоборот. Случались и романтические увлечения, в основном с поклонницами моего таланта, впечатленными моей репутацией. Но, как правило, реальность их разочаровывала. А потом в моей жизни появилась Кристина – молодая, красивая и очень энергичная девушка. Она показала мне страсть, которая едва не затмила музыку. Я была просто без ума от нее. Но это была моя страсть, не ее. Она не чувствовала того же ко мне, но я отказывалась это замечать. Я бы не поверила, что моя любовь – это больше, чем она хотела, или, как потом оказалось, не такая, как ей хотелось. Она пыталась мне сказать, что я слишком требовательная, слишком глубокая, слишком страстная для нее. Я до сих пор не понимаю, как любви может быть слишком много.

Грэм с горечью засмеялась.

– Я не слушала всего, что она мне говорила. Я была настолько уверена в себе. С музыкой и Кристиной в моей жизни, я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете.

Она остановилась, ее рука крепко сжала трость. Когда она вновь заговорила, ее голос дрожал от боли.

– В ту злополучную ночь она сказала, что уходит от меня и выходит замуж. Я чуть с ума не сошла, от мысли, что все это время, пока мы были вместе, она встречалась с кем-то еще. Мною овладели ярость и жгучая ревность. Я поклялась, что не отпущу ее. Я напугала ее, но бог знает, я бы никогда не подняла на нее руку. Она попыталась выйти из машины прямо на ходу, и когда я потянулась за ней, то потеряла управление. Машина угодила в кювет и, прежде чем нас перевернуло, я успела закрыть ее собою. Следующее, что я помню, как проснулась в больнице. Я услышала голос отца. Открыв глаза, я сразу поняла, что ослепла. Темнота была повсюду, но глубже всего она была в моем сердце. Как видите, я сама во всем виновата. Я была слишком гордой и слишком самоуверенной, чтобы услышать, что она несчастна, и что на самом деле она не разделяет мою страсть. Она не любила меня, а я чуть было не лишила ее жизни.

Голос Грэм срывался от горьких воспоминаний. Она едва не убила Кристину, женщину, которую любила всем сердцем. Потеря зрения казалась ей невысокой платой. А теперь вот и Анна уезжает. Грэм тщетно пыталась спрятать слезы, которые уже неконтролируемо скатывались по ее щекам. Она отчаянно пыталась в очередной раз заглушить жгучую боль, спрятать ее поглубже. Она вздрогнула, когда Анна утерла слезы с ее лица.

– Пожалуйста, не надо, – смогла вымолвить Грэм. – Я не хотела, чтобы вы это увидели. Пожалуйста, забудьте обо всем, хорошо?

– Мне очень жаль, Грэм. Я не знала, – нежно прошептала Анна. Ее собственное отчаяние растаяло при виде агонии на лице Грэм. – Я видела вас с ней в саду сегодня. Видела, как вы поцеловали ее. Не могу поверить, что она снова бросает вас.

Грэм покачала головой, не соглашаясь с Анной.

– Сегодня я сказала ей, что не хочу возобновлять наши с ней отношения. Анна, это был прощальный поцелуй.

Анна могла лишь догадываться, как страшно было Грэм снова довериться Кристине. Невзирая на свои спутанные эмоции, ей не хотелось видеть страдания Грэм.

– Грэм, не нужно бояться. Вы можете попробовать снова. Вы обе изменились. В этот раз все может быть иначе. Вам не обязательно быть одной.

– Анна, – возразила Грэм, – вы не понимаете. Я не люблю Кристину и не хочу любить ее. Она приехала ко мне, чтобы сбежать от скуки или позлить мужа напоминанием о нашем романе, но рано или поздно ей бы это надоело, и она бы все равно уехала. Позволь я ей остаться, мы создали бы лишь видимость любви. А это не любовь. – Она помотала головой, ее голос звучал решительно. – Нет! Кристина меня не любит, и, скорее всего, никогда не любила.

Эти слова вызвали глубокое чувство грусти и вместе с тем, невероятное облегчение. С ощущением внутреннего опустошения, Грэм опустилась на стул, пытаясь найти в себе силы справиться с отъездом Анны. Она склонила голову, не в силах более противиться судьбе.

– Пожалуйста, простите мою несдержанность. Все это слишком тяжело для меня. Дайте мне минуту, и я уйду.

Анна глубоко вздохнула.

– Грэм, я не хочу покидать Ярдли. Последний месяц выдался трудным, особенно когда я думала, что вы с Кристиной снова вместе. Я думала, что больше не нужна вам. Но мне здесь хорошо, лучше, чем где-либо прежде, и я не хочу уезжать.

Грэм прерывисто вздохнула.

– Вы уверены? – Она направила на Анну полный отчаяния взгляд, практически лишенный всякой надежды. У нее не было сил сдерживать отчаяние, и это разрывало Анне сердце.

Их ситуация с Грэм так и не прояснилась, но по крайней мере теперь ей не придется каждый день лицезреть Кристину. Анна знала, что если бы покинула Ярдли, то была бы самым несчастным человеком на свете. Невозможно даже представить, каково это – никогда больше не увидеть Грэм.

Анна нежно обняла ладонями прекрасное лицо.

– Я точно знаю, что хочу остаться. – Прошептала она.

Не скрывая своего облегчения, Грэм прижалась губами к ладони Анны. И лишь время покажет, действительно ли правильное решение приняла Анна.

С отъездом Кристины, в Ярдли вернулась гармония. К концу лета Анна сократила занятия до трех раз в неделю, что позволило ей уделять достаточно времени работе по дому и успевать помогать Грэм. Теперь они виделись в основном по вечерам, и чаще всего просто вели непринужденную беседу за бокалом вина. Грэм заинтересовалась занятиями Анны, и Анна охотно рассказывала, как прошел ее день. Она ждала этого часа целый день, и казалось, Грэм тоже.

Их отношения перешли в комфортную, но сдержанную дружбу. Никто из них больше не возвращался к эпизоду на балконе. Анна не находила возможности поднять эту тему, а Грэм, казалось, избегала любой возможной близости. Хотя Грэм с удовольствием общалась с Анной, физически они не соприкасались. Она не прикасалась к Анне, даже когда это казалось вполне естественным. Ее излишняя осторожность не ускользнула от внимания Анны, и она расценила это как немое заявление Грэм, что их случайная близость была следствием обстоятельств. Это был напряженный и стрессовый период для них обеих, и Грэм просто ответила на порыв Анны. Со временем стало очевидно, что Грэм не искала повторения.

Анна в свою очередь изо всех сил старалась позабыть о том эпизоде, и сосредоточилась на отношениях, которые они медленно и осторожно строили. Грэм больше не отдалялась при упоминании о своем прошлом. И на удивление Анны, даже стала вспоминать о некоторых событиях минувших дней с легкостью. Похоже, Грэм начинала ей доверять, и Анне казалось, что на текущий момент это максимум, на что она могла надеяться. Она старалась не думать о том, что возможно их нынешние отношения – это все, чего хотела Грэм.

Пожалуй, единственным человеком в Ярдли, который видел, что между ними происходит, была Хэлен. Уж она-то знала, до какой степени Грэм могла скрывать свои чувства и отрицать свои желания и потребности. Достаточно того, что Грэм годами обманывала саму себя по поводу Кристины. Хэлен задалась вопросом, удастся ли Грэм с таким же успехом отрицать свои чувства к Анне.