После визита к Тимошенко Старинов побывал в Генеральном штабе у генерал-лейтенанта Г. К. Маландина. Он казался куда деятельнее наркома обороны, сдержанно сказав, что обстановка сложилась трудная.

Тут же Старинову выдали мандат за подписью наркома обороны. Предъявителю такого мандата разрешалось минировать и разрушать мосты, дороги, устраивать различные заграждения.

* * *

Из тех людей, что неслись на зеленых «пикапах» инженерно-оперативной группы в сторону фронта, Старинов давно и хорошо знал только троих — старого минера полковника М. С. Овчинникова, майора А. Т. Ковалева и лейтенанта Г. В. Семенихина.

За приданные группе батальоны приходилось тревожиться. Они не были кадровыми и совсем почти не располагали инженерным имуществом.

Перед Вязьмой на обочине дороги стояла автоколонна. В ней было не менее полусотни машин. Все — порожняк. На шоссе, подняв руку, голосовал высокий старший лейтенант. Как выяснилось, это был начальник колонны.

— Я следую с машинами в Белосток, в свою часть, — волнуясь, объяснил юн. — Но вы слышите, что там впереди?

Впереди грохотали бомбы.

— Неужели у немецких бомбардировщиков такой радиус действия, что они из Польши долетают до Вязьмы? — недоумевал старший лейтенант.

У немецких бомбардировщиков радиус действия был, конечно, не столь большим. Видимо, они летали уже не из Польши.

Но всего этого Старинов не стал растолковывать старшему лейтенанту. Ему трудно было отвести взгляд от пятидесяти порожних машин. В Вязьме на них можно нагрузить дополнительно около семидесяти тонн взрывчатки.

— Почему вас отправили порожняком? — спросил старшего лейтенанта Старинов. — Придется на ходу исправлять ошибку. Вот мои документы. Пойдете под погрузку.

Старший лейтенант взглянул на мандат, подписанный наркомом обороны, и взял под козырек.

В шестидесяти километрах к западу от Вязьмы, на минской автостраде был мост через Днепр. Отправив вперед машины с саперами и взрывчаткой, Старинов с полковником Овчинниковым решили осмотреть его. Если наступление немцев будет продолжаться, мост надо было заблаговременно подготовить к разрушению.

Они предъявили начальнику охраны свои мандаты и объяснили свои намерения.

— Так, так… — промолвил начальник охраны, окидывая их быстрым взглядом и опять опуская глаза на документы. — Ко взрыву… Так, так…

114

И неожиданно громко закричал:

— Караул! В ружье!

Два полковника и глазом не успели моргнуть, как их обезоружили, схватили за руки.

— Товарищи, что вы делаете? Разве не видите наших документов?

— Видали? — обращаясь к подчиненным, сказал начальник охраны. — Видали, как грубо немец работает? На пушку берет, гад! Ишь, подпись-то намалевали — нарком обороны! Даже страх берет!

Старинов с Овчинниковым оторопело переглянулись. А ведь начальник охраны был прав. Охрана мостов была передана в ведение наркома внутренних дел. Отправляя их, в Москве слишком спешили.

Начальник райотдела НКВД встретил задержанных, не скрывая торжества. Он уже получил сведения о двух полковниках, занимающихся осмотром дорожных сооружений, и вот — наконец-то! — диверсанты в его руках.

Нелепое дорожное происшествие грозило обернуться весьма неприятными последствиями. Илья Григорьевич понимал это и от объяснений перешел к требованиям.

Решительный и жесткий тон, путевой лист водителя, а также подпись наркома обороны на мандатах сделали свое дело. Начальник райотдела заколебался. Он надумал все-таки связаться с областным управлением.

Прошел час.

Дверь в каморку открыл сам начальник райотдела. Растерянно улыбаясь, он разводил руками, жестами приглашал выходить. Давешние конвоиры смущенно топтались возле двери.

Начальник райотдела обрел наконец дар речи:

— Товарищи, извините. Досадное недоразумение. Надеюсь, вы не в обиде.

Старинов махнул рукой:

— Чего уж.

Советские люди были начеку с первых дней войны. Как выяснилось позднее, ни одно обследование мостов и других дорожных сооружений (хотя иные из них официально не охранялись) не прошло незамеченным. Местные жители всегда информировали об этих обследованиях ближайшие воинские части или милицию.

Не доезжая Орши, Старинов вынужден был опять оставить свою колонну, а сам с полковником Овчинниковым и связными направился в штаб фронта.

Два автомобиля двигались по лесной дороге, подпрыгивая на корневищах сосен и осторожно объезжая выбоины. Неожиданно где-то впереди раздались короткие автоматные очереди и несколько пистолетных выстрелов.

Может быть, и не стоило беспокоиться, но Старинов знал, что осторожность на войне необходима при всех обстоятельствах. Остановил машины, пересадил всех бойцов в свой «пикап» и приказал ехать медленнее.

Впереди показался поворот. Связной, следивший за дорогой, тронул Старинова за рукав.

— Товарищ полковник, смотрите! Милиционер в лес побежал.

Держа оружие наготове, Старинов с бойцами осторожно приблизились к повороту. На высокой траве виднелись две широкие синеватые полосы — свежие следы съезжавших в лес машин.

Выяснять, что это за машины и почему побежал в лес милиционер, было некогда. Машины поехали дальше.

Но примерно через километр, на следующем повороте лесной дороги, их остановил белоголовый подросток лет пятнадцати, сжимавший в загорелых руках вилы.

— Товарищи военные! Тут в лесу немецкие парашютисты. Сам видел, как они из самолета прыгали и вон там в лесу собирались. Я здесь рядышком скот пасу.

— Будем прочесывать? — спросил Овчинников. Старинов не успел ответить. Из кустов появилась запыхавшаяся женщина.

— Вот и подмога! Товарищи командиры, выручайте! У них там автоматы, а у нас только вот…

Она тоже потрясла вилами.

— Садитесь в машину, — предложил Илья Григорьевич колхознице и подростку. — Показывайте, куда ехать.

Оказалось, надо возвращаться.

Скоро их встретил второй паренек, такой же белоголовый, как первый.

— Теть Ань! — зашептал он. — Тут они. В чащобе с машиной возятся.

Шестеро военных, вместе с отрядом «тети Ани», пешком углубились в лес. Сквозь просвет меж деревьев увидели поляну, а посреди ее черненькую «эмку» и трех человек, одетых в милицейскую форму.

Из-под машины выбрался рослый парень со знаками различия старшины милиции. Обтирая руки ветошью, он резко приказал своим:

— Быстро убирать этих — и марш отсюда! — Старшина говорил по-русски, но из «эмки» его спутники вытащили тело человека в форме советского командира.

— Стой! Руки вверх! — скомандовал Старинов. «Милиционеры» метнулись прочь от автомобиля. Но почти одновременно грянули четыре выстрела. Двое бандитов упали, двое залегли. Они пытались отползти, скрыться.