На международной арене российское государство часто заставляет соседей играть по московским правилам и без колебаний пользуется экспортом энергоресурсов в качестве средства политического давления. На Украине Путин отрекся от своих дезориентирующих первоначальных утверждений о том, что российские военные никакой важной роли в Крыму не играли. Требования Кремля к временному правительству Киева отказаться от применения силы против вооруженных повстанцев, потому что ни одна страна мира не должна использовать армию против собственного народа, прозвучали очень неискренне после того, как Россия поддержала жестокий режима Башара Асада в Сирии, не говоря уже о собственных войнах Москвы в Чечне. Конечно, администрация Обамы твердой последовательностью тоже особо не отличается. Сначала она требовала от Виктора Януковича отказаться от применения силы против протестующих. Но, когда силу применило новое правительство в Киеве, она такие действия поддержала.

2014 год

Соединенные Штаты и Европейский союз решительно возражают против включения Крыма в состав Российской Федерации. В то же самое время большинство в Вашингтоне и европейских столицах понимают, что они не могут забрать Крым у России без войны, и ни США, ни европейские правительства не собираются вступать в войну против великой ядерной державы, какой является Россия, ради возвращения Крыма Украине. Однако ситуация остается крайне серьезной и с реальной опасностью эскалации.

Хорошая новость — что российская власть, согласно ее собственным словам, не планирует посылать войска в восточную и южную Украину и что Соединенные Штаты и их европейские союзники заявляют, что не намерены воевать с Россией за Украину. Плохая новость — что нестабильность на Украине растет. Украинская экономика находится в состоянии распада. Как и на каких условиях Украина может стать полноценным государством — это во многом предмет дебатов между Москвой с одной стороны и Вашингтоном и Брюсселем — с другой.

Более того, жесткое расхождение позиций наблюдается и по более фундаментальному вопросу — о самой природе мирового порядка. С точки зрения Америки и ее союзников Россия однозначно нарушила международное право и по существу сами основы международной системы, используя силу, чтобы аннексировать Крым у другого суверенного государства — Украины. С точки зрения России Запад первым нарушает международное право и при этом игнорирует создаваемые им самим прецеденты, подобные Косово, и ожидает, что Россия примет американский и европейский диктат.

Что мы наблюдаем сегодня — это конец претензии на то, что Россия и Запад имеют схожие интересы и ценности и что они могут эффективно игнорировать разногласия по конкретным вопросам, не подрывая возможности взаимодействовать друг с другом по проблемам, имеющим для них общий интерес. Вера в такую способность имела принципиальное значение для всей той политики «перезагрузки», которую инициировала администрация Обамы. Основывалась эта вера на убеждении, что сверхдержава, подобная США, может, используя выражение бывшего посла Майкла Макфола, «прогуливаться и в то же время жевать жвачку», в том смысле, что Вашингтон в состоянии конструктивно работать с Москвой по некоторым направлениям и в то же время по другим направлениям следовать собственной повестке дня, безопасно игнорируя точку зрения России. Но, к сожалению для администрации Обамы, подлинная реализация политики «перезагрузки» требовала от США не прогулки в одиночестве, но скорее гуляния на пару с Россией при признании того, что Москва станет действовать на основании ее собственных интересов, так как определяет их она сама, а не Вашингтон.

Кризис на Украине — не случайное событие. Он стал логическим следствием общего отчуждения и растущего напряжения по поводу целого ряда разнообразных проблем, в частности организации постсоветского пространства, распространения демократии и защиты суверенитета, а также вопроса, кому и как следует определять международное право. Движение Америки в сторону существенно более либеральных общественных установок, которые уже существуют во многих частях Европы, в частности растущая готовность принять законность однополых браков и тенденция к игнорированию религиозных верований, только усилили ее отчуждение от России, поскольку последняя в то же самое время начала ориентироваться на более традиционные нормы общественной морали. Америка и Европа настаивали на универсальности своих ценностей, и это вступало в противоречие с представлением многих, если не большинства жителей России, о том, что их страна тоже исключительна и не нуждается в иностранном руководстве, для того чтобы определить свой путь в истории.

Некоторую надежду вселяет то обстоятельство, что наряду с фундаментальными разногласиями обе стороны имеют на кону и фундаментальные интересы, которые могут помочь не позволить кризису выйти из-под контроля. Президент Обама, очевидно, возмущен действиями российского государства, но он не хочет новой холодной войны, которая могла бы отвлечь его от приоритетных задач его внутренней политики. Американский избиратель сейчас отрицательно относится к России: 24 % американцев считают Россию врагом и 44 % считают ее недружественной страной. Однако при этом только 8 % считает возможным для Америки послать вооруженные силы в Украину, тогда как 58 % не хотят, чтобы Соединенные Штаты каким-либо образом были вовлечены в кризис, даже в виде принятия экономических санкций. Одна из причин, по которой администрация Обамы так яростно осуждает политику России, состоит в стремлении защитить себя от тех критиков внутри страны, кто требует от Обамы более решительного ответа.

Принятые к этому моменту экономические санкции против России носят в значительной мере символический характер. Они просто демонстрируют неудовольствие Запада, который с помощью этих мер надеется удержать Россию от дальнейших действий на территории Украины. Если бы США и Европейский союз развернул более широкий пакет санкций, он мог бы нанести реальный урон российской экономике. Однако, как предупреждают американские и европейские эксперты, Запад также пострадал бы от этих санкций, хотя в совокупности экономика США и Европейского союза по своему объему в 16 раз превосходит российскую, и поэтому ей было бы, вероятно, легче пережить этот урон. Однако запуск процессов, способных привести к глобальной рецессии, никому бы не помог. И, в принципе, санкции должны быть инструментом политики, а не просто средством наказания. Западные санкции не изменили политику Кубы, Северной Кореи и Ирана, хотя все эти страны столкнулись с суровыми мерами, принесшими реальные страдания их населению. И, конечно, эти страны были значительно слабее и просто существенно меньше России.

Далеко идущие санкции как инструмент экономической войны могут спровоцировать реальную войну, как в том могли убедиться США, когда в 1941 году Япония отреагировала на введенное Америкой нефтяное эмбарго атакой Перл-Харбора. Разумеется, ни Запад, ни Россия не хотели бы такого развития событий. Кроме того, США и Европа не хотят толкать Россию в сторону подымающегося Китая. С другой стороны, хотя Россия может развернуть свою политику и торговлю в направлении Азии, Москва сознает, что не в ее интересах оказаться в слишком большой зависимости от Пекина.