Сабрина

BMW Хоуп ждет меня на парковке. Когда я забираюсь на заднее сиденье, слышу, что Хоуп и Карин поют хором какую-то ужасную попсовую песню, и больше не чувствую себя виноватой из-за того, что заставила их ждать. Очевидно, они тут отлично проводили время.

– Ну, что за новое место, в которое мы едем? – спрашиваю я, когда песня заканчивается.

– Увидишь, – чирикает Хоуп с места водителя.

Подруги обмениваются загадочными взглядами, что пробуждает во мне подозрения.

– Если этот тот странный хиппи-бар в Бостоне, куда вы возили меня и где подавали сок пырея, я выпрыгиваю прямо сейчас. Без шуток.

– Тебе понравится это место, – заверяют они меня. – Там есть все, что ты любишь.

Мне не нужно видеть их лица, чтобы понять, что обе ухмыляются.

– Я тебе верю, – предупреждаю я Карин. – Не нарушай кодекса дружбы.

Она поворачивается.

– Забудь про этот кодекс. О чем ты говорила с Бо?

Склонившись вперед, я передаю им разговор, который только что состоялся у меня со звездным квотербеком Брайара.

– Черт, этот парень серьезно настроен! – восклицает Хоуп.

– Бо или Такер?

– Такер. Хм, он разговаривал с одним из твоих бывших и объявил о своих намерениях? Девочка, этот парень влюбился по уши.

– Удивительно, правда? То есть… он так активно преследует меня. Это странно. – Я говорю это в основном Карин. Хоуп – романтик. Она верит, что все в шоу «Холостяк» действительно ищут любовь, тогда как зрителям уже давно известно, что эти ничтожества жаждут славы.

Но Карин разочаровывает меня.

– Это не странно, а чудесно. У меня были необычные знакомства – знаешь, встретились глазами с парнем в противоположном конце зала, завели разговор, – но никогда не было такого, чтобы за мной бегали.

– То же самое, – говорит Хоуп, глядя на нас в зеркало заднего вида. – Д’Андре пригласил меня на свидание, когда я шла по беговой дорожке. Сказал, что никогда не видел девушки, которая потеет так же мило. – Она мечтательно вздыхает. – Я тут же ответила «да». Если и он и бегал за мной, то это длилось всего пять минут. А сексом мы занялись на втором свидании, помнишь?

– И на что это похоже? – Карин смотрит на меня, как будто я должна поведать о каком-нибудь удивительном открытии, которое только что обнаружила под микроскопом.

– Когда Хоуп соглашается на секс? Ну, она хорошо целуется, но в остальном техника требует доработки. – Шутка жалкая, но я не готова признавать, что чувствую себя, словно ветреный ребенок под постоянным и чутким присмотром Такера.

Хоуп показывает мне средний палец.

– Я потрясающая любовница, и моя техника идеальна. А если бы была еще лучше, Д’Андре не выбирался бы из кровати. Мне и сейчас приходится просто вышвыривать его оттуда.

– Это правда, – подтверждает Карин. – Д’Андре всегда похож на грустного малыша, когда ему приходится уходить утром.

– С Такером так же? – поддразнивает Хоуп.

– Вы и правда хотите знать, как я себя чувствую с ним? – Я испускаю длинный, тяжелый вздох, решив быть честной с подругами… и с собой. – Чувствую себя глупой и слабой, и мне это не нравится. Хотя у меня должен быть иммунитет к подобным вещам. Он просто парень, а я спала со многими парнями до него, и, уверена, это еще не предел. Так почему у меня дрожат колени и я чувствую волнение рядом с ним?

– Почему чувствовать что-то к кому-то – слабость? – резко отвечает Хоуп. – Я знаю, ты не считаешь слабой меня.

– Конечно. Но ты…

Ты богатая, эффектная и умная, а я должна ради всего этого рвать задницу.

Я с досадой потираю лоб костяшкой большого пальца.

– Ты собранная, а я всегда чувствую себя так, будто нахожусь в шаге от катастрофы. Позавчера мне снилось, что профессор Фромм заходит в «Ковбойские сапоги», когда я стою на сцене, одетая лишь в блестки и стринги. Я проснулась в панике, потому что была уверена, что на почту пришло письмо об аннулировании моего поступления в Гарвард.

Хоуп мотает своими косами.

– Дорогая, ты сама признала: твое расписание ужасно. Причина этой нервозности в том, что у тебя слишком мало времени, чтобы просто расслабиться.

– Она права, – говорит Карин. – Конечно, это потрясающе, что ты встречаешься с нами раз в неделю, но с таким темпом ты выгоришь быстрее, чем начнешь учиться в Гарварде. Вот что означает твой сон.

– В Брайаре полно крутых студентов. Юридическая школа будет не сложнее того, с чем ты уже столкнулась. – Хоуп сурово смотрит на меня в зеркало заднего вида. – Помедленнее, Би. Притормози, пока еще можешь.

– Тебе необязательно выходить за него замуж, – вклинивается Карин. – Ходить на свидания или заниматься потрясающим сексом не подразумевает никаких обязательств. Он тоже студент, а значит, должен учиться. И играет в хоккей, то есть ходит на тренировки, участвует в соревнованиях. Если встречаться с кем-то, то почему не с тем, у кого такой же плотный график?

Хоуп приподнимает бровь.

– У него, кстати, сегодня игра…

Я раскрываю рот от удивления.

– Ты что, следишь за ним? Откуда ты знаешь, что у него игра?

– Я посмотрела расписание команды на сайте Брайара.

Карин с энтузиазмом кивает.

– Кто вы и где мои друзья? – требовательно спрашиваю я. – Вам даже не нравится хоккей.

– Мне нравится, – протестует Карин. – Мой папа каждый год закатывает вечеринку в честь Кубка Стэнли!

Я смотрю на Хоуп, но она пожимает плечами.

– Мне он безразличен. И я ничего не имею против того, чтобы пойти, если это хоть ненадолго отвлечет мою лучшую подругу.

– Давай, – подстегивает Карин. – Мы не обязаны оставаться на всю игру. Посмотрим немного, и, может быть, после ты сможешь подойти к Такеру и сказать ему, как потрясающе он играл и как сексуально выглядит в форме. Так что… – Она машет рукой в окно, – вот мы и приехали.

– И вот здесь мы будем ужинать? – Я смотрю на ледовый дворец Брайара, который обошелся кому-то в кругленькую сумму, и на студентов, входящих внутрь.

Карин улыбается.

– Ага. Любишь большие хот-доги, не так ли?

– Д’Андре ждет нас внутри, – добавляет Хоуп.

Я вздыхаю.

– Так он вовлечен в ваш дьявольский план?

– Конечно. Он соучастник преступления, – Хоуп глушит мотор, и они с Карин отстегивают ремни. – Ладно, давай сделаем это. Время идет, Би.

Я снова гляжу на стадион, чувствуя странное волнение.

– Не знаю.

– О, да ладно, – упрашивает Карин. – Тут полно твоих любимых… спортсменов.