Д’Астра еще с полминуты настороженно наблюдала за мной, не зная, на что решиться. Затем все-таки опустила шпагу и попятилась назад. Виконтесса извлекла из кармана шейный платок и ловко перевязала им ногу.

– О! – воскликнул я в притворном изумлении. – Да вы – сама предусмотрительность! Я уж думал, будете рубашку на себе рвать!

– Не дождетесь! – буркнула она, потирая рукой правую ногу.

– Эй вы! – закричал барон д’Эрго. – Так и будете ножками шаркать? Кончайте с ним, виконтесса, если хотите получить то, что вам нужно!

– Он прав, сударь, – вздохнула амазонка, – спектакль затянулся. Вы большой мастер, и фехтование с вами доставляет мне огромное удовольствие. Ваше благородство тоже не вызывает у меня никаких сомнений. Но на кону благополучие моей семьи. Жаль, что так получается… – Она снова взяла шпагу в правую руку и встала в позицию.

Благодаря передышке мы выдали еще одну порцию блестящего фехтования. Происходи бой в тренировочном зале, точно удостоились бы бурных рукоплесканий зрителей. Но из зрителей были только Эрго и его люди. Все они нетерпеливо топтались на месте в ожидании развязки.

И развязка состоялась. Виконтесса увлеклась и решила провести очень уж красивую комбинацию. Но у меня другой взгляд на жизнь и в особенности на применение таких приемчиков вне стен фехтовального зала. Я быстро сделал шаг вперед и отбил ее шпагу сильной частью своего клинка. Она еще продолжала по инерции двигаться мне навстречу, в то время, когда уже нужно было отскакивать назад. Самым логичным продолжением было бы нанести ей удар в голову эфесом шпаги. Это было настолько естественно, что моя рука уже сама собой двинулась вперед. Противница тоже поняла, что сейчас произойдет, и непроизвольно зажмурила глаза.

Было от чего. Вероятнее всего, этот удар грозил ей если не потерей сознания, то уж точно – временной потерей ориентации в пространстве. Распухшее лицо с кровоподтеками амазонка в расчет не принимала. Зато принял я. И вместо удара в лицо сильно пихнул ее плечом в плечо. Получилось менее болезненно, но зато неожиданно. Флоримель отлетела метра на два и растянулась на земле. Ее шпага звякнула о валявшийся на земле камень тремя метрами левее.

Амазонка взвилась в воздух чуть ли не из лежачего положения. И, сжавшись от ежесекундного ожидания удара в спину, опрометью бросилась к оружию. Но и я не медлил – в тот момент, когда виконтесса, подхватив клинок правой рукой, повернулась в мою сторону, в горло ей уперлось острие моей шпаги.

– Проклятье! – воскликнула амазонка, замирая на месте.

– Бросайте шпагу, сударыня, игра окончена.

Уроженка Аллории испытующе смотрела мне в глаза, нервно кусая губы.

– Не сомневайтесь: я сделаю это! – сказал я как можно более решительно, хотя на самом деле этой самой решительности не испытывал. По всей видимости, она это тоже поняла, но разжала пальцы и обессиленно опустилась на траву, лишь криво усмехнувшись в ответ.

– Ну и ну! – воскликнул барон, приближаясь в окружении своей свиты. – А как же знаменитое аллорийское «не отступать и не сдаваться!»?

Видя, что амазонка, поморщившись, отвернулась, он махнул рукой.

– Поздравляю, месье Орлов, прекрасный бой! – он кивнул головой одному из своих безмолвных телохранителей. Тот поднял шпагу виконтессы и отдал хозяину. Эрго, в свою очередь, протянул клинок мне. – Вы победили на этот раз. Можете прикончить эту дуреху – теперь не жалко. А впрочем, как хотите.

Мельком брошенного взгляда на трофейную шпагу оказалось достаточно, чтобы определить ее ценность для рода д’Астра. Я тут же повернулся к сидящей на земле девушке, намереваясь вернуть ей фамильное оружие. Успел увидеть ее распахнувшиеся в неподдельном изумлении глаза. И в этот самый момент получил удар сзади по голове. Мир померк.

Очнулся я от сильной головной боли. А может, боль пришла сразу вслед за сознанием. Голова гудела, словно набат во время пожара. Я застонал, и почти в тот же миг чья-то заботливая рука опустила на мой лоб влажную тряпицу. Стало немного легче, и я открыл глаза. Стены и потолок комнаты кружились в веселом хороводе, причудливо вытягивались и изгибались. Комната. Я лежу на полу какой-то комнаты, а не на улице. К тому же я жив. Это уже кое-что. Однако на полу, а не в кровати, да и обстановка мрачноватая – голые стены, окошко небольшое, без всяких признаков остекления и расположено достаточно высоко, чуть ли не под самым потолком, никакой мебели, никаких источников света, кроме пробивающегося через оконный проем тусклого света Веты. В противоположной стене – узкая деревянная дверь, стянутая полосами железа вдоль и поперек. Похоже на тюрьму. Но с какой стати?

– Это городская усадьба барона д’Эрго, – словно прочитав мои мысли, произнес совсем рядом со мной смутно знакомый устало-безразличный голос.

Повернув голову влево, я увидел точеный профиль виконтессы д’Астра. Она сидела, привалившись спиной к грязной стене, поджав под себя левую ногу и вытянув все еще перевязанную шейным платком правую. На ее плечи был наброшен кусок рваного одеяла. Ни плаща, ни шпаги.

– Вы тоже впали в немилость? – поинтересовался я, пытаясь сесть. Стены снова пустились в пляс, поэтому все, чего мне удалось добиться, – это перевернуться на бок. Через минуту я повторил попытку, и, к моему удивлению, амазонка помогла мне.

– Никто не любит неудачников, – грустно констатировала она, вновь прислоняясь к стене.

– До сего момента, сударыня, я считал, что это определение относится только ко мне. Что заставляет вас думать о себе столь нелестно?

– Зовите меня Фло, – устало выдохнула она, – соблюдать правила этикета в наших условиях просто глупо.

– Хорошо, – легко согласился я, пожав плечами, – называйте меня просто – Рене.

– Так вот, Рене, знай, что, называя себя неудачником, ты наносишь кровное оскорбление герцогскому дому д’Астра! Одному из семи великих домов Аллории! Впрочем, бывшему герцогскому, бывшему великому…

Конечно же, я слышал о великих домах амазонок. Даже смутно припоминал, что один из них действительно носил имя д’Астра. И это означало, что рядом со мной находится весьма высокопоставленная особа, что само по себе интересно и волнующе. Но причем здесь, собственно, я?

– Фло, – я в недоумении развел руками, – каким это образом я оскорбляю твой прославленный род?

– Что тут непонятного? – горько усмехнулась девушка. – Ты в честном бою победил мастера шпаги из Аллории, представителя герцогского дома. Называя себя неудачником, ты низводишь побежденную сторону до уровня полного ничтожества. Я этого заслуживаю, но не смей оскорблять мою семью!

– О! – только и смог произнести я после того, как амазонка, печально вздохнув, замолкла.

Несколько минут прошло в молчании. Тишину нарушали только песни цикад за окном, да изредка долетал сквозь стены чей-то пьяный хохот. Приятное общество – это, конечно, хорошо, но пора было подумать и о свободе. Я задрал голову и стал пялиться в сторону окна.