Петька лишь мельком увидел друга и Фернана рядом с ним. У каждого за поясом торчало по паре пистолетов.

Матросы уже со всех сил тянули баграми и крюками борт приза. И в это время пушки «Волка» одна за другой пальнули в упор по палубе противника. Щепки брызнули во все стороны. Палуба покрылась телами убитых и ползущих раненых. Редкие выстрелы атакуемых мало что могли сделать.

Гардан с Фернаном, уцепившись за канаты, полетели через борта еще не сцепившихся судов. Они скатились на мокрые от крови доски палубы, и на них тут же накинулись человек пять.

– Фернан, пистолеты! – взвизгнул Гардан, разряжая свои в ближайших нападавших.

За секунду они смогли осмотреться. Потом, с обнаженными саблями, стали стремительно продвигаться по палубе, разгоняя несмело сражавшихся противников.

Тут около двух десятков матросов повалили через борт с «Волка» и врубились в толпу сражающихся. Атака была столь яростной, что нападавшие уже через минуту очистили среднюю часть палубы и бак. Несколько защитников приза поднялись на корму и там отмахивались малайскими ножами-крисами и саблями.

Двое матросов незаметно пробрались к ним с боков и ловко накинули крупноячеистую сеть. Тут же все остальные стянули веревки, и кучка защитников оказалась в плену.

У грот-мачты на коленях стояло человек десять матросов, умоляя о пощаде. На них никто не обращал внимания, пока Дуарте не подошел и сверкающими от возбуждения глазами не оглядел группу. Тут же один невысокий малаец подполз на коленях к Дуарте и стал жестами и немногими португальскими словами просить пощадить его.

Дуарте понял, что у матроса шестеро детей и они умрут с голоду, если отца лишат жизни. Затем Дуарте обратил внимание, что матрос показывает на корму и говорит о каком-то высоком начальстве, которое скрывается среди защитников. Он отстранил матроса от остальных, сказав своим:

– Жанибер, отведи его к Эжену. Пусть разберется, а то мне некогда с ним возиться.

Жанибер схватил матроса за волосы и потащил к капитану. Тот долго и внимательно вслушивался в слова матроса, а потом сказал, ни к кому не оборачиваясь:

– Судя по всему, на судне находится какая-то важная персона. Если я правильно понял, это сын шахбандара – начальника внешних сношений в порту. Этот малаец подал хорошую мысль. Попробуем ее обыграть.

Он жестом отпустил матроса, презрительно глянув на него, и сказал:

– Жанибер, передай Дуарте, что захвачен какой-то важный человек. Пусть его не трогают, пока я не управлюсь с ранеными. У вас там убитые есть? – с тревогой спросил капитан.

– Не знаю, капитан. После посчитаемся, а сейчас времени нет на это.

Обслужив семерых раненых, капитан направился к группе пленных. Их было пять человек. Среди них выделялись два турка, которых легко было узнать и по одежде и по внешнему виду. Они были выше ростом, бородаты, с грузными телами.

– Гардан! – позвал капитан юношу. – Ты турецкого языка не знаешь?

– Турецкого? Нет, капитан, такого не знаю.

– А может, они арабский знают? Спроси их об этом.

Гардан выступил вперед и заговорил с турками по-арабски. Они внимательно слушали, потом один из них что-то ответил, и Гардан заулыбался, повернувшись к капитану:

– Один знает арабский, капитан. Что спросить еще?

– Спроси, кто они такие, куда путь держат и зачем они вообще здесь.

После недолгой беседы Гардан сказал:

– Они здесь, капитан, обучали воинов султана Аче, а теперь едут помогать другим султанам.

– С этим все понятно. А спроси, кто тут среди них шахбандар?

– Турок не хочет говорить об этом, но уверяет, что такого он не знает.

– Скажи турку, что мы все равно вырвем у него эти сведения, так что пусть лучше говорит добровольно. Тем более что мы никому не собираемся делать ничего плохого. Просто надо иметь побольше сведений о том крае, где мы находимся. Переведи это, Гардан.

После длительных переговоров турок указал на молодого матроса, который стоял тут же, но выделялся своим внешним видом.

Он был молод, хотя у малайцев возраст определить обычно очень трудно. Простая одежда матроса не скрыла красивого, гордого и немного надменного лица. Его руки были совсем не матросскими, на ладонях отсутствовали мозоли и ссадины. Так что его можно было легко определить. Рядом находились такие же ухоженные малайцы. Эжен поглядел внимательно на молодого малайца, потом спросил по-португальски:

– Ты говоришь по-нашему? Отвечай без страха. Мы тебе ничего плохого не сделаем.

Малаец выступил слегка вперед и ответил на ломаном, но вполне понятном португальском:

– Все вы плохо кончите, захватив наше судно. Я сын шахбандара Паданга, и ему не понравится такое пиратство у него под носом.

– Очень хорошо, молодой вельможа. Это я и хотел узнать. А теперь, может быть, ты соизволишь ответить, по какой причине ты оказался так далеко от родного дома?

– Это касается только меня, португалец. Я не обязан тебе давать отчет в своих действиях.

– Ну что ж. В твоих словах сквозит смелость и гордость. Это хорошо. Однако сила на моей стороне, и тебе придется подчиниться этой силе.

– Только силе, португалец! Другое мне не подходит.

– Ты очень самоуверен, юноша. Люди давно и хорошо научились развязывать пленникам языки и узнавать тайны, и для этого есть масса способов. А они очень болезненные и мучительные. Так что не раздражай меня, а договоримся лучше, что мы с тобой должны найти общий язык. Тогда я гарантирую тебе и трем твоим товарищам свободу и хорошее обращение на корабле.

– Я так понял, что ты, португалец, требуешь за нас выкуп?

– Ты смышленый юноша. Правильно. Мне нужен выкуп за тебя и всех остальных. Об этом мы поговорим позже, а вам придется побыть в тесноте, пока мы тут не разберемся. Добыча весьма знатная, а солнце уже у горизонта. Гардан, отведи их всех в одну каюту и поставь стражу. И глядите в оба.

Тут же команду «Волка» разделили на два судна, мертвецов сбросили в море, где уже гуляли редкие акулы. Их число тут же увеличилось, и мерзкий пир разгорелся полной мерой.

– Братья, курс на запад! Пак, оставим острова Бату южнее, а к Падангу подойдем через три-четыре дня с юга. Так будет сподручней. Распоряжайся, помощник.

Оба судна, очищенные и прибранные, сменили курс и в ночной темноте, с парусами на гитовах, медленно поплыли к проливу, ведущему в океан.

Недостаток людей не позволял маленькой флотилии из двух судов достаточно быстро продвигаться к цели, даже привлечение малайцев к работе на снастях мало что дало. Однако это не беспокоило капитана. Он даже был доволен задержками, которые давали возможность раненым более-менее спокойно поправиться, прийти в себя.