– Две недели еще не закончились, – заметила Сюзанна. – Впереди еще три дня. О Боже мой, всего три!

В ее голосе слышалась грусть. Эти три дня пройдут, и ей не останется ничего другого, как опять вернуться в школу к работе. Она говорила, что преподавание ей по душе. Но Питер знал и то (она сама только что в этом призналась), что одной работы ей мало для счастья.

Они остановились под вязом перед церковью.

– Стало быть, вам хотелось бы еще пожить здесь? – спросил Питер.

– О нет, – ответила Сюзанна. – Все хорошее должно кончаться, и мне пора в Бат. Я провела здесь свой самый приятный отпуск. Хотя печально сознавать, что он подошел к концу.

– А как, по-вашему, не стал ли он с моим появлением еще светлее и ярче? – поинтересовался Питер.

Этот вопрос был из тех, что он часто, шутя, задавал дамам. Но при этом и он и дама, улыбаясь друг другу, знали, что его слова пустой звук. Однако на этот раз Питер увидел, что Сюзанна Осборн отнеслась к вопросу со всей серьезностью, и с замиранием сердца ждал, что она скажет, будто от ее ответа зависело что-то очень для него важное.

– Да, – тихо проговорила Сюзанна. – Наша дружба была для меня ценным подарком.

Питер заметил, что она говорит о них уже в прошедшем времени. Вскоре все это и в самом деле уйдет в прошлое: вряд ли они, расставшись, когда-нибудь еще встретятся. Он не бывал в Бате, а она почти никогда оттуда не выезжала.

– Слово «дружба», – повторил он тихо, наклоняя голову к ней, – в нашем случае, по-моему, не вполне точное. Неужели мы с вами не стали хоть чуть-чуть ближе, чем могут быть просто друзья?

Зачем он это сказал? Однако последний вопрос Питер задал себе слишком поздно. В настоящий момент он был как никогда серьезен и искренен.

– О, не говорите этого! – горестно воскликнула Сюзанна. – Прошу вас, не говорите так! Не нужно губить го, что нам обоим дорого. И не заигрывайте со мной.

Боже правый!

– Об этом я думаю сейчас меньше всего, – заверил ее Питер.

Но если это не шутка, то что же? У Питера голова пошла кругом, ему показалось, будто он, сам того не желая, направил лодку в неизвестные воды.

Сюзанна стояла, замерев, неподвижно, а Питер понурил голову. Их лбы соприкоснулись. Питер закрыл глаза и на миг замер. Сюзанна не пошевелилась.

Питер снова ощутил приступ невыразимой тоски, еще более глубокой, чем вчера после прогулки к водопаду.

Он открыл глаза и легко скользнул губами по губам Сюзанны.

Это длилось один миг – краткий и безумный, – потом Питер поднял голову и, устремив взгляд на церковь, вдруг осознал, что они продолжают крепко держать друг друга за руки.

Сюзанна прерывисто дышала, и Питеру в голову пришла ужасающая мысль: похоже, это – а впрочем, вне всяких сомнений – ее первый поцелуй. Но он не мог сделать это знаменательное для нее событие более значительным – снова поцеловать ее, но только по-настоящему, более глубоко и страстно.

Хуже ничего не придумаешь.

Не нужно было ее вообще целовать.

Он вовсе не из тех, кто любит играть чувствами молодых неискушенных учительниц. Как и своими собственными, если на то пошло.

Боже правый, ведь они всего лишь друзья! Только друзья!

– Я думаю, лорд Уитлиф, – тихо проговорила Сюзанна, – нам пора возвращаться. Гости начали расходиться, музыка смолкла.

Тьфу ты, пропасть! Ему бы извиниться перед ней. Но извинение привлекло бы ненужное внимание к тому, что, в сущности, поцелуем не являлось.

Питер до сих пор ощущал тепло ее мягких губ.

Ну почему, черт побери, он не послушал ее, когда она более недели назад утверждала, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна? В качестве доказательства своей неправоты он привел в пример Эджкомов. Вот только оставил без внимания тот факт, что граф с графиней не только друзья, но в первую очередь супруги.

Холостой мужчина и незамужняя женщина не могут быть одновременно и друзьями, и любовниками.

Как не могут они быть только друзьями. Самое скверное в том, что она возбуждает в нем плотские желания. Это никуда не годится.

– Я провожу вас, – произнес Питер, почувствовав несказанное облегчение оттого, что бал так вовремя закончился, предотвратив тем самым дальнейшие неблагоразумные поступки с его стороны.

Эджком с графиней ждали у своей кареты. Вокруг в радостной суматохе двигались экипажи и лошади, все прощались, желали друг другу спокойной ночи.

Питер, радостно улыбаясь, огляделся вокруг.

– А мы с мисс Осборн вас всех перехитрили! – крикнул он, когда они приблизились к толпе. – Мы с удовольствием прошлись и подышали свежим воздухом.

Бросив взгляд на Сюзанну, он увидел на ее лице широкую улыбку.

– Френсис, – проговорила она, – спасибо тебе за этот чудесный вечер, за то, что привезла меня сюда.

Эджком с улыбкой галантно протянул ей руку, чтобы помочь забраться в экипаж. Пожелав Питеру спокойной ночи, Сюзанна села в коляску вместе с графиней, а за ними – Эджком. Через несколько минут их кучер, ловко маневрируя, уже направлял экипаж сквозь толпу.

Питер, прощаясь, поднял руку, затем облегченно вздохнул и обратил свое внимание на мисс Рейкрофт, которая, сжав его локоть, возбужденно восхищалась удовольствиями вечера.

Но он слушал ее вполуха.

«Вам нужно победить дракона», – сказала ему Сюзанна в зале с закусками.

«Вам нужно победить дракона».

Постучав в дверь спальни Сюзанны, Френсис услышала какое-то невнятное бормотание, которое трудно было принять за приглашение войти. Однако, нажав на ручку, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– Ты еще не спишь, – проговорила она, открывая дверь шире. Сюзанна стояла возле окна, освещенная пламенем одинокой свечи, горевшей на туалетном столике. – Я подумала, тебе захочется обсудить свой первый бал. По дороге домой ты только и сказала, что вечер был чудесный, и все, после ты уж не проронила ни слова. Так, значит, «чудесный», Сюзанна? Больше ничего не скажешь? Лусиус предположил, что ты была столь немногословна из-за него. Но сейчас мы с тобой одни.

Она вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Сюзанна принялась задергивать шторы, сознавая, что повода не оборачиваться у нее больше нет.

– О, все было очень мило.

– Только мило? И чудесно? Разве столь сдержанной похвалой ты не выносишь вечеру приговор? – Тихо рассмеявшись, Френсис умолкла в ожидании, пока подруга возилась со шторами. – Сюзанна! Ты что, плачешь?

– Да нет, разумеется, нет, – запротестовала было Сюзанна, но голос ее постыдно сорвался.

– Ты плачешь! Ах ты, моя бедняжка! – воскликнула Френсис, торопливо приближаясь к Сюзанне. – Что случилось?