Женя еще секунд пятнадцать на все это любовался, а затем вышел из номера, громко протопал по коридору и постучался к любимым родственникам.

Открыл Вася – уже полусонный, в дивных клетчатых трусах, которые можно ставить вместо паруса на небольшую лодку – такова была их необъятность.

– Что такое, Женюр?

– Софи пропала. – Ильясов мимо Васи прошел в номер и велел: – Дверь закрой.

– Как – пропала? – гаркнул зять, захлопывая дверь. Сидевшая на кровати Люся, одетая в ночную рубашку, вздрогнула. – Куда пропала? Да, может, она по саду гуляет? Погода-то какая дивная! Мы с Люськом…

Женя не стал дослушивать, что там «они с Люськом».

– Софи никогда бы не оставила комнату в таком беспорядке, – отчеканил он, – она патологически аккуратна. Там чемодан вверх дном, вещи валяются. Софи никогда – даже ночью в сад – не выходит без телефона, если она одна. Мы договорились с ней об этом, и она исполняет обещание. Она только говорит, что рассеянная, а на самом деле – одна из самых организованных людей, которых я знаю. Софи не могла уйти из номера ночью, без телефона и оставив после себя кавардак.

К счастью, Вася не стал спорить. Вместо этого он принялся натягивать джинсы.

– Так что, искать пойдем?

– Знать бы еще, где.

– Она ведь не сама пропала, – вдруг сказала Люся, пристально глядя на Женю, – да? Ты думаешь, этот человек, Анатоль…

– Именно. Я не знаю, как ему это удалось, но мне кажется, он ее увел. Других версий у меня просто нет. – Ильясов взъерошил волосы. – И я не представляю, где его искать и чего он от нее хочет.

– Может, она богатая? – предположил Вася. – И он хочет выкуп?

Женя пожал плечами.

– Она учительница. Не бедствует, но это… не тот масштаб.

– Ты уверен, что это не романтический побег? – осторожно спросила Люся.

– Уверен. Софи честная. Если бы она собиралась дать мне от ворот поворот, она бы сказала об этом прямо. Да и какой там побег, если она не взяла ни телефон, ни лэптоп, ни прочие вещи.

– Так, может, позвонить Мануэлу-то? – спросил Вася, шаря в кармане джинсов.

– Подожди, – сказал ему Женька. – Подожди…

Ему надо было подумать.

Что он знает об Анатоле Делорме? Фактически ничего, как выяснилось. Знает, что этот человек работал моделью, знает, что Софи ранее была с ним знакома, встречалась – Ильясов напряг память, – на дне рождения отца. Анатоль – художник, который любит писать закаты в Эшториле и рассуждать об авангардистах. Эшторил…

Женя отвернулся к стене, закрыл глаза и воссоздал тот вечер в цветах, фигурах и нужной резкости: фотографическая память не подводила никогда. Вот Анатоль кладет палитру и кисть на ящик с красками и потирает ладони… Потирает, не вытирает тряпочкой с растворителем, как делали все знакомые Ильясову художники. Делорму нет нужды вытирать руки – они и так чистые.

– Он не художник, – пробормотал Женька.

– Что? – тихо переспросила Люся.

– Подожди.

У художника другие руки – и как он сразу не заметил? Если рисуешь без перчаток, краска въедается в кожу, забивается под ногти, растворители берут ее не сразу. Анатоль не художник, но кто он? Авантюрист? Вор? Почему он украл Софи, а не ценности из ее номера, не ее кредитные карты?..

Хотя нет, ценности он взял, сейф открыт. Там нет ни кредиток, ни паспорта, ничего вообще. Ладно, желаешь ограбить – грабь, а девушку зачем похищать? Она все равно знает его в лицо…

Она знает его в лицо.

Может, Анатоль не настолько крутой преступник, как подумалось Ильясову. Может, он профессиональный грабитель, но с Софи потерпел неудачу. Она пообещала его раскрыть, и он захватил ее с собой, так как не решился убить. Привяжет ее в каком-нибудь подвале, и дело с концом. Пока найдут, успеет далеко смыться.

Что-то не складывалось, однако Ильясову не хотелось больше терять время. Надо искать Анатоля. Как?

Он говорил, что остановился в Коимбре. Может, врал, а может, и нет. Искать его сейчас – как иголку в стоге сена, особенно если Делорм снял номер под чужим именем. Как его можно вычислить? Ходить по гостиницам и показывать сонным портье фотографию Анатоля? Женя порадовался, что снял его тогда, на пирсе с Софи, и фотку эту не удалил.

– Он не говорил, где остановился, – произнес Ильясов вслух. – Но…

Что-то такое мелькнуло в памяти, какой-то ключ… Ключ. Сегодня Анатоль, героически спасая Софи, швырнул сумку, и оттуда высыпались вещи. Среди них – ключ с брелоком в виде грифона, с цифрами, которые Женя не запомнил.

Это призрачный шанс, но он есть.

– Одевайтесь, – бросил родственникам Ильясов и вылетел из номера.

Он быстро прошел по тихим коридорам к холлу, где за стойкой тосковал молодой человек, раскладывавший пасьянс на портативном компьютере. Приходу Женьки дежурный обрадовался – хоть какое-то развлечение!

– Извините. – Ильясов светски улыбался – так что скулы сводило. – Мне срочно нужно связаться с моим приятелем, но я запамятовал, в каком отеле он остановился. А утром он уедет… Я видел ключ от его комнаты в отеле, там такой забавный брелок, в виде фантастического зверя – то ли грифона, то ли какого-то еще. Он держит в лапах табличку с номером комнаты…

И тут до небес, по всей видимости, долетели его молитвы.

– Конечно, – вежливо улыбаясь, ответил портье, – этот отель все знают. Он так и называется – «Грифон»[16] – и находится здесь, в Коимбре. Вы хотите позвонить туда или поехать?

– Дайте мне адрес, пожалуйста, и объясните, как добраться. Мой друг позабыл отдать мне кое-что.

Через несколько минут Ильясов возвратился в номер родственников, сжимая в руке бумажку с адресом и схемой проезда. Вася и Люся ждали его, уже одетые.

– С большой вероятностью Анатоль в этом отеле. – Женя помахал бумажкой. – Это в десяти минутах езды, рядом с центром.

– Так я звоню Мануэлу?

– И что ты ему скажешь? Что наша подруга куда-то делась, причем ранее она водила знакомство с подозрительным типом? Что мы думаем, он сидит в отеле «Грифон»?

– Так и скажу.

– Прежде чем гонять португальскую полицию, которая на тебя сегодня уже сердилась, давай выясним, в отеле Анатоль или нет.

– Ну, а если там, тогда что?

В этот момент Ильясов понял: он должен спасти Софи.

Не потому, что он рыцарь и герой. Не потому, что между ним и Софи – романтическое нечто.

Она его женщина, и он ее спасет. Это просто, понятно и не обсуждается.