— Нет. Я не женат. Больше нет.

— Оу, — она снова умолкла, — я чувствовала, что вы неспроста так хорошо меня понимаете. Вы тоже кого-то потеряли.

Очевидный ответ был: «Да. Потерял». Но Броуди не хотелось давать очевидные ответы, и он промолчал.

— Это был он или она — тот, кого вы потеряли?

Он не собирался ничего ей рассказывать, как вдруг услышал свой собственный голос:

— Она.

Какое-то время она обдумывала услышанное.

— Как давно?

— Девять лет, — губы шевелились вопреки его воле. Все это было весьма странно. Он решительно поставил свой стакан.

— Послушайте, Анна… кажется, мне пора. Льюис просится погулять перед сном, — он взглянул вниз, на Льюиса, который тихонько посапывал у него в ногах и даже ухом не повел при звуке своего имени. Все тепло, которое он накопил в себе, пока болтал о сосисках в тесте и волованах, вдруг иссякло, оставив ощутимое недовольство собой.

— А, ладно… — смутилась она, и недаром, но он не позволил себе заострять внимание на нотках разочарования в ее голосе.

— Проща…

— Не произносите этого слова, — торопливо предупредила она. — Помните?

— Вспомнил, — сдержанно сказал он, но ее ответ дал ему надежду, что его последние слова не лишили его шанса, что она когда-нибудь еще перезвонит. Что-то подсказывало ему, что если она когда-нибудь произнесет это слово, то больше не позвонит. И он был рад, что пока этот день не настал.

— Скажите что-нибудь другое.

Он на мгновение задумался:

— До связи.

По выдоху он догадался, что она улыбнулась.

— До связи, — эхом отозвалась она и положила трубку. Кабинет перестал казаться таким же уютным, как прежде.

Он потянулся вниз и потрепал Льюиса по животу. Пес раззявил пасть и зевнул.

— Пойдем, — скомандовал он. — Не делай из меня лжеца хуже, чем я уже есть. Тебе пора выбраться в сад.

Он вышел во двор вслед за псом и поднял глаза в ночное небо. Он жил вдали от города, что позволяло ему видеть куда больше звезд, чем он мог сосчитать, но этой ночью на небе не было ничего, кроме серых густых облаков. Очень кстати. Она была так честна, так откровенна с ним, а он делал вид, что отвечает ей тем же, но это было не так. Совсем не так.

Глава 19

Габи и Анна добрались до Общественного центра как раз к началу занятия по сальсе. В зале скопилось около сотни человек, большинство из которых разбилось на большие круги: женщины — снаружи, мужчины — внутри, и еще несколько отставших, которые, как и они, торопливо сбрасывали с себя верхнюю одежду и переобувались. Габи заметила Ли на другом конце зала и, радостно помахав ему рукой, послала воздушный поцелуй.

Она обернулась к Анне, которая как раз переобувалась из кроссовок в танцевальные туфли:

— Спасибо, что согласилась переписаться на среду. С новым расписанием у нас с Ли выпало еще два вечера, которые мы можем проводить вместе.

Занятая застежкой на одной туфле, Анна подняла глаза:

— Ты же знаешь, я с радостью.

Она снова опустила голову и попыталась унять трепет в животе. Это была правда — она была рада пойти на это ради Габи, но это не отменяло легкого чувства беспокойства.

Ведь это были не просто занятия в среду вечером. Это были занятия с Джереми. Ей вспомнился тот вечер Валентинова дня, и пусть прошло уже несколько месяцев, внутри у нее будто что-то перевернулось. И это очень сбивало с толку.

Краем глаза Анна заметила пробиравшегося к ним преподавателя.

— Нам лучше пошевеливаться, — процедила она и потянула Габи к столпившейся поблизости стайке «новичков».

Поначалу Анна сосредоточилась на освоении пары новых шагов, но в какой-то момент сквозь толпу поймала на себе взгляд Джереми. Он кивнул и улыбнулся. Ее внутренний радар-распознаватель Спенсера молчал. Это ободряло, и, кивнув, Анна улыбнулась в ответ.

Но, может, ей не стоило беспокоиться, даже если бы радар сработал? Разве она не говорила Броуди, что не хотела бы оставаться одна до конца жизни? С чего-то надо было начинать. У нее не останется шансов, если она собирается делать ноги всякий раз, как заметит кого-то, кто хотя бы немного ей подходит.

Она осознала, что должна позволить себе открыться этой возможности завести отношения — и даже полюбить — когда-нибудь в будущем, пусть в настоящем это и кажется полным безумием. Спенсер бы не хотел, чтобы без него она увяла и зачахла. А она после его смерти впала в затяжную спячку. Все занятие эти мысли не выходили у Анны из головы.

Когда на часах пробило девять, они поблагодарили своих тренеров, и Анна отправилась за своим пальто и обувью.

— Мы с Ли идем в «Три компаса», — сообщила возникшая рядом Габи. — Ты с нами?

Паб, расположившийся на этой же улице, был обычным пристанищем некоторых учеников после сальсы. Габи иногда заглядывала туда по вторникам, а Анна всегда находила предлог и отправлялась домой. Не дожидаясь ответа, Габи принялась натягивать куртку — она надеялась, что в этот вечер Анна поступит так же.

Анна зашнуровала кроссовки и выпрямилась:

— А ты знаешь, думаю, я пойду. Ненадолго, а потом сразу уйду и оставлю вас вдвоем.

Габи наградила ее ослепительной улыбкой:

— Отлично! Я схожу за Ли.

Вскоре она вернулась в компании своего бойфренда, крепко-накрепко вцепившись в его руку. У Анны больно кольнуло в груди. Они со Спенсером вели себя точно так же, даже спустя несколько лет брака.

На юго-востоке Англии стояла непривычная для начала мая жара, однако в этот день на горизонте маячили разбухшие пурпурные облака, и большую часть вечера моросил дождь. Точно прилипшие друг к другу, Габи и Ли спешили под укрытие «Трех компасов», почти позабыв о присутствии Анны.

Они были у самых дверей паба, когда Габи вдруг замерла.

— О нет, — охнула она, окинув себя взглядом и ощупав руками плечи, — кажется, я забыла в центре свой шарфик, — она с ужасом перевела взгляд на Ли. — Это мой любимый, тот, что ты купил мне на рынке в Кэмден-тауне!

У Ли мгновенно включился режим полицейского.

— Где ты видела его последний раз?

— На одном из серых пластиковых стульев рядом с дверью, — хмуря лоб, вспоминала Габи.

— Вы двое идите, — скомандовал Ли, — а я вернусь и найду его.

— Мой герой, — ласково пролепетала Габи. Он подмигнул, отдал ей честь и трусцой двинулся на поиски.

Анна заметила, как на ходу он улыбнулся двум девушкам, направлявшимся в паб, и, обернувшись к Габи, поняла, что та тоже это видела.

— Все в порядке, — успокоила она Анну, толкая витиевато украшенную застекленную дверь в викторианском стиле, — такой