– Траппер – это ты, – веско сказал Зесс, – это я, Тавита вон. Мы все бывали в святых местах, где жили Творцы. Траппер – это тот, кто ищет Следы, оставленные Творцами, то бишь вещи, ими брошенные. Может, для Творцов они были безделками, мусором даже, но для нас это священные предметы! Годится такое обоснование?

– Тогда почему трапперов называют колдунами? Зесс вздохнул и отставил чашу.

– Слушай, Тосс, – терпеливо сказал он. – Я понимаю, что ты хочешь как-то там развить мысль, но давай не будем повторять банальные истины. Они уже стерлись от долгого употребления!

– А мне вот тоже интересно, – вступил Давид. – Ты говорил, что колдунами вас считают жрецы… эти… как их… божники. Это я понял. Но почему? Откуда их страхи? Ну не просто же так они объявили вас «врагами молящихся и трудящихся»! Была же какая-то причина! Что вы не поделили с Большим Жрецом?

– О! – просиял Тосс и поднял указательный перст.

– Почему-почему… – пробурчал Зесс. – Потому, что не все вещи, которых касались Творцы, утратили свою силу! Всякий уважающий себя врач имеет «нутренник» – стеклышко такое, кругленькое, сквозь него видны все органы человека. Ну, я ж тебе рассказывал уже! А указники мореходам помогают: на них все видно – где север, где юг, где глубоко, а где мель.

– Так это ж замечательно!

– Правильно! А слуги Большого Жреца толкут нутренники в ступках и развеивают стеклистую пыль по ветру над рекой. Считают, что стеклышки заколдованы.

– Подожди, – остановил Зесса Виштальский. – Я понял так, что трапперы просто ищут предметы, оставленные Творцами, пользуются ими, продают другим людям.

– Не продают, – строго сказал Зесс, – а передают! Или меняют.

– Ну, пусть меняют! Тогда в чем же ваши разногласия со Сва… с Большим Жрецом?

– В главном! Скажи, пришелец, ты веришь в Творцов?

– Вопрос некорректный. Творцы – мы у себя называем их Волхвами – просто были, и все. При чем тут вера?

– Правильно! – возликовал Зесс. – Мы так и говорим – были Творцы, но улетели из-за плохих людей. Если же все мы исправимся и усовершенствуемся, то они могут и вернуться.

– Допустим.

– А Большой Жрец утверждает, что Творцы ниоткуда не прилетали, что Творец пребывал всегда, причем в единственном числе, поскольку бог и вообще существо сверхъестественное; что он сотворил весь мир, зримый и незримый, что грядет второе пришествие, когда Творец вернется и накажет плохих человеков, а хороших возьмет с собой! Надо, дескать, только не грешить и соблюдать заповеди, первая из которых гласит: Большой Жрец – наместник Творца на земле, кто слушается его, тот слушается и Его – с большой буквы говорю!

– А теперь послушайте меня, – торжественно заявил Тосс. – Мне доподлинно известно, что ни одной вещи Творцов слуги Большого Жреца не уничтожили. То, что они долбят в ступах под звуки молений, и рядом не лежало с Крепостями и Обителями. Большой Жрец собирает все Следы, от нутренника до варки, и хранит их как великие сокровища! Тут уж и Зесс не сдержался:

– Ему-то оно зачем?! И какой смысл тогда охотиться на нас?

– Смысл простой… – протянул Тавита. – Видать, Большой Жрец попросту убирает конкурентов, хочет, чтобы все Следы, как вы их называете, принадлежали одному ему. А вот зачем – это вопрос.

– И не один! – поддержал его Тосс. – Ведь получается, что Большой Жрец врет, когда рассказывает божникам сказки о сотворении мира, о грешниках и праведниках. Притворяется он, поскольку сам траппер, Большой Траппер. Во как!

В этот самый момент в дверь заколотили руками и ногами. Глухие голоса проревели:

– Именем короля! Откройте!

Зесс замер, бледнея, а Тосс засуетился, забегал по комнате, поспешно и суетливо собирая съестное – сыр, лепешки, сушеные водоросли – и кидая в мешок.

– В колодец! – быстро говорил он. – Спускайтесь в колодец. Дорогу помнишь? До третьего поворота по Главному каналу, а потом на метки поглядывай! Выйдешь за стенами, в Гнилом ущелье.

– А ты? – угрюмо спросил траппер.

– Я задержу этих. Да не волнуйся ты! – нервно хихикнул мастер Тосс и закричал тонким голосом: – Ну, что вы стоите?! Бегом отсюда!

Сунув мешок с провизией Давиду, Тосс скатился по ступенькам ко входным дверям.

– Именем короля! – ревели за ней.

– Кто там? – закричал мастер. – Ась?

Вместо ответа в дверь ударили чем-то тяжелым – бревном или еще чем. Тосс обернулся к Давиду и махнул рукой: уходите!

– Уходим, – мрачно сказал Зесс.

Подняв люк колодца в углу, он живо спустился вниз по приставной лестнице. Давид пристроился за ним, всею кожей ощущая холодную сырость, а носом – застарелую вонь. Видать, колодец служил чем-то вроде мусоропровода, сброса в местную клоаку.

– Шарик! – позвал Виштальский.

– Куок! – отозвался руум.

– Люк закрой! – приказал Зесс.

Давид опустил за собой тяжелую крышку, расслышав, как затрещала проломленная дверь. Впрочем, мысли о судьбе мастера Тосса буквально вымыло из его головы – ноги Виштальского по колено ушли в холодную грязную воду. Кожи коснулась какая-то дрянь, плывущая поверху, и галактиста передернуло.

– Быстрее! – прозвучал голос Зесса. – Уходим!

– А куда? Я ничего не вижу!

– Руку протяни – я тебе «зорки» дам!

– Зорки?..

– Чтоб в темноте видеть! Там такие стеклышки особые, квадратные, граненые будто. Их наши умельцы в оправу вставляют – и все видно по ночам, даже в недели безлунья. Держи!

Виштальский осторожно нащупал поданную вещь и нацепил на нос. Сразу стало видно – туманно очертились сводчатые стены, ярко обрисовался Зесс, круглым пятном выделялся руум.

– Инфракрасные очки! – вырвалось у Давида на родном русском.

– Тихо ты! – шикнул Зесс. – Разорался… Топай за мной.

И они потопали. Разгребая ногами воду, оскальзываясь, хватаясь руками за сырые стены. Давид побаивался, что им встретится какая-нибудь нечисть вроде пуш, местных грызунов, смахивающих на щетинистые шары с кривыми лапками, но ничего теплокровного его «зорки» не улавливали.

Внезапно до слуха Виштальского донеслись новые звуки – множественный плеск и прерывистый гул.

– Зесс! – позвал он. – Замри. Ничего не слышишь? Траппер затих и шепотом выругался:

– Догоняют. Ах, ты… Бегом!

Гоня перед собой волну, беглецы ринулись вперед. Но и погоня не отставала – слуги короля перли так, что вскоре на стенах заплясали отсветы факелов.

– Догоняют!

– Ничего, скоро развилка, наш поворот! Да вот она!

Зесс, едва не уйдя с головой в вонючую воду, сунулся в темный круглый коридор, где пришлось идти пригибая голову. Коридор все время сворачивал, бывало, что и под прямым углом. Закругленный потолок частенько прорывался отверстиями колодцев сброса. Один раз Давид чуть не попал под «душ» из помоев и фекалий, но вовремя отшатнулся.