Я не знаю, правильно ли поступаю, собираясь ему всё рассказать. На такой случай мне А-атон никаких указаний не давал. Но одной мне не справиться, не выжить, не выполнить то, что должна.

Поэтому придётся довериться. И открыться. Показать, что творится у меня внутри.

− Всё началось гораздо раньше, − выдыхаю прерывисто. − Перед нападением шкадаров на Повелителя А-атона. Я увидела жуткий сон, в котором оказалась на борту его корабля. В этом сне всё было так реально, так жутко. Так холодно. И там все были мертвы. Это случилось буквально перед тем, как вы связались с Повелителем Са-оиром. Я разбудила его своим криком, он у меня всё выспросил и сразу же попытался связаться с братом, − рассказываю, чувствуя, как всё глубже погружаюсь в состояние душевного оцепенения.

То, чего я так боялась, уже случилось. Слезами и жалостью к себе ничему не поможешь. Надо собраться.

Я рассказываю без утайки всё, что видела и чувствовала в своих видениях. Описываю тот взрыв, который мне привиделся на террасе, красноволосого жреца, чёрную дыру, поглотившую моих сэ-аран, то, как сама взмыла в воздух, захваченная видением.

Делиться тем сном, в котором моё тело, зависшее посреди пустоты, пронизывали мириады нитей, тянущихся куда-то в неведомую даль к моим сэ-аран, делиться со жрецом своими чувствами, своим одиночеством, тоской и страхом, своим неистовым желанием вернуть любимых мне — невероятно сложно. Особенно тогда, когда приходится рассказать и о его присутствии в этом сне.

А потом я перехожу к видению о коронации, спустя месяц после предыдущего. На моменте, когда я сообщаю, что ощущала присутствие Абсолюта за спиной Сэтору, он удивлённо вскидывает бровь, а потом неожиданно удовлетворённо кивает.

− Не ожидал, что ты уже так глубоко можешь видеть. Я правильно понимаю, что именно после этого видения вы обратились ко мне? — буравит меня внимательным взглядом.

− Да. Мои сэ-аран поняли, что до этого видений больше не было потому, что я их подавляла, не принимая свой дар.

− Это все видения до нашей прошлой встречи? Или было ещё что-то? Чего ты так сильно боялась, что боролась с этим? — напряжённо спрашивает Сэтору, надвигаясь. Подходит почти вплотную к ванне, не обращая внимания на гневное шипение Чотжара.

Ну неужели непонятно? Неужели этим ашарам вообще несвойственно переживать о своих близких? Не может такого быть. Мои сэ-аран тому подтверждение, они беспокоятся друг о друге. И обо мне.

− Я боялась того, что сегодня всё-таки произошло, − объясняю. − Того, что с моими сэ-аран случится беда. И теперь готова горы свернуть, чтобы помочь им вернуться.

− То есть… ты боялась за Повелителей? Не за себя? — с каким-то очень странным выражением уточняет жрец.

Сбоку доносится ироничное хмыканье Чотжара. Уж он-то привык, что я не только о себе беспокоюсь.

− Нет, − тяну удивлённо уже я. — А… почему… Вы думали, что я за себя боялась?

− Думал, − бросает скупо Сэтору, заиграв желваками. На миг мне даже кажется, будто это заблуждение ему дорогого стоило. Но мужчина тут же смягчает голос: − Ладно, я уже, кажется, начинаю понимать, к чему ты ведёшь. Рассказывай дальше.

Кивнув, я продолжаю. Как и прежде, описываю всё в подробностях. Но теперь не забываю наблюдать за своим собеседником. Замечаю, как сужаются его глаза при упоминании стражника, попытавшегося отравить Менетнаша. Чем-то меня это царапает. Смутным предчувствием. Но уловить суть я пока не могу.

А когда дохожу до сцены в камере, до разговора между мной и бывшим Гласом, его сын буквально подбирается весь, подобно почуявшему след хищнику. Но оно и неудивительно. Ведь это именно та информация, ради которой он обещал мне свою помощь. Поэтому я уделяю особое внимание каждой детали. Каждому слову, жесту и интонации. Описываю, как Менетнаш выглядел, что делал, что говорил — всё это я восстанавливаю в памяти до мельчайших подробностей.

− Он почувствовал мое присутствие сразу, как только я появилась. И так уверенно говорил… Я даже на миг испугалась, что ваш отец может причинить мне реальный вред, если захочет. Это совершенно выбило меня из колеи на некоторое время. Как такое вообще возможно? Ведь, по сути, меня же там не было. Как он мог меня почувствовать? — смотрю вопросительно на Сэтору после того, как пересказала всё, что услышала от Менетнаша дословно. − Вы тоже на такое способны?

− Не уверен, − признаёт помрачневший Сэтору. − Возможно. Это всё? Или может он ещё что-то тебе сказал? О моей матери, или обо мне?

Мне его даже жалко становится. Не каждый день слышишь, что твой отец буквально признался в том, что уничтожил мать, потому что считал любовь к ней слабостью. Но может, его утешит то, что Менетнаш считал своего сына сильнее и умнее себя.

− Нет, мне он больше ничего не сказал. Потом вошли Повелители со стражниками. Вашему отцу приказали подняться, встать на колени, сцепить руки за спиной. Он всё это беспрекословно выполнил. И на вопрос Повелителя Са-оира, он ли убил императора Этельчи, ответил, что действительно отдал такой приказ.

В этот момент я отчетливо слышу скрип зубов Сэтору. Шумно выдохнув, он отворачивается и отходит в сторону.

− Значит, всё-таки он, − роняет тихо.

И почему мне в его интонации слышится облегчение? Странно как-то.

− Вы сомневались?

− Практически нет. Но теперь знаю наверняка.

Приятно, что он верит моим словам.

− Взрыв на станции Хиллдорун тоже устроил ваш отец, − сообщаю самое главное.

− Каким образом? — оборачивается Сэтору обратно ко мне.

− Я не очень в этом разбираюсь, − признаюсь поморщившись. − Могу описать лишь то, что видела. Он говорил о том, что ваша сестра, рия Танатрис, должна была стать императрицей, о том, что император Этельчи мешал его планам, уцепившись за ранвишей. Потом заявил, что все-таки успел получить то, что хотел, а я видела, как его одежда постепенно начинает тлеть…

У меня больше не получается отстраняться от пережитого ужаса. Вспоминая обо всём, воссоздавая картину самосожжения Менетнаша, то, что он сделал, всё, что слышала про сжигание души, разгоняющиеся генераторы и возможные последствия от своих мужей, я снова начинаю чувствовать тот панический страх, ту боль, которую уже испытала.

− Последнее, что я видела, это то, как мои сэ-аран приняли решение погрузить вашего отца в подпространство и попытаться заглушить взрыв там, направив его энергию на прорыв межпространственной грани, − шепчу сипло, уже даже не пытаясь бороться с рыданиями. − Но перед этим Повелитель А-атон успел связаться с Чотжаром, чтобы освободить его от клятвы. Когда я пришла в себя и поняла, что мой хранитель всё ещё безмолвный, подумала, что у нас есть время их предупредить, что ничего ещё не случилось. Но тут раздался сигнал торобраслета… Надежда оказалась тщетной. Больше я ничего о случившемся не знаю.