В 2.40 группу встретил прапорщик Николаев, отошедший от позиции на юг.

– Ну, что на объекте? – спросил Грачев.

– То, что вы сами видели. У «духов» все в обычном режиме. Часовые на вышках, караульные с начальником и помощником в караулке.

Грачев повернулся к белорусам:

– Займите позиции где-нибудь здесь, но чтобы видели меня. По моему сигналу подойдете.

– Понятно, – ответил Шинкевич. – Но как мне работать бесшумно, имея пулемет и гранатомет?

– Черт, об этом Седой не подумал, что для него нехарактерно… Ну, что ж, тогда корректируем план. В штурмовую подгруппу войдет Бурят; ты же после того, как мы проникаем в караулку, идешь к воротам и дожидаешься Кота.

– Понял.

– А я ни хрена не понял, – сказал Николаев.

– Погодите, все всем сейчас станет ясно. План действий таков: ты и Кот снимаете часовых на вышках. Кот сейчас выбирает позицию для отработки западных постов; тебе же, Бурят, надо определиться с позициями ликвидации восточных постов.

– А чего с ними определяться? Прямо с позиции наблюдения и сниму «духов».

– Прожектора не помешают?

– Не должны. Часовые светят – светили до этого по крайней мере – выше позиции. Я их видел хорошо. А на рассвете вообще должны вырубить светотехнику.

– Посмотрим… Значит, ты снимаешь часовых. Затем проводишь меня и Голубя на территорию складов по коридору в минном поле. Блондин отправится к воротам, к нему подойдет Кот. Отстреляв «духов», минируем склады и автомобили.

– Теперь все понятно, Грач!

– Блондин и Голубь – на месте. Веди к объекту, Бурят!

Старший лейтенант и прапорщик, используя естественные укрытия, вышли на позицию наблюдения снайпера.

– Вот, Грач, и проволока в два ряда, и минное поле между ними. Караулка за «колючкой».

Но Грачев смотрел на вышки.

– Да, отсюда ты должен снять часовых восточных постов.

– Сниму, не волнуйся. А вот чтобы подойти к месту прохода через минное поле, необходимо либо подняться по обрыву, что проблематично, либо обойти его, на что уйдет время. Немного, но уйдет. А у нас нет никакой гарантии, что помощник начальника караула не поглядывает из своей каморки на северные вышки. Отсутствие часовых он заметит.

– Гарантии, Бурят, нет, но нет и подтверждения тому, что «дух» смотрит на вышки. Мы, наблюдая за объектом, этого не заметили.

– Сам знаешь, Грач, при отработке подобной задачи всяко может произойти. Не смотрел помощник начкара на посты, а тут вдруг посмотрит…

– И что ты предлагаешь?

– Пройти заграждение левее караулки. Тогда мы времени практически не теряем.

– Но там более насыщенная минами полоса!

– Я все прикинул. Пройдем эту полосу. Вдвоем пройдем.

– Ладно, согласен…

В этот момент станция Грачева завибрировала сигналом вызова.

– Грач на связи!

– Это Кот. Позицию занял, готов для решения задачи.

– Хорошо, жди сигнала!

– Принял, отбой!

Грачев вложил станцию в карман:

– Кот на позиции и готов снять часовых западных постов. А ты, значит, будешь работать прямо отсюда?

– Вон, впереди канавку видишь?

– В такой тьме ее сам черт не увидит…

– Есть канавка. Оттуда я и отработаю посты.

– Занимай позицию.

Второй снайпер первой штурмовой группы прошел немного вперед и исчез в канаве.

Старший лейтенант подал сигнал рукой ожидавшим белорусам. Они тут же подошли.

– Голубь, остаешься со мной, – приказал Грачев. – Блондин, выйди за правый холм. Как только снайперы снимут часовых, двигай к воротам. Пока не подойдет Кот, отслеживай обстановку у караулки и посмотри на запоры – вам с Котом вход на территорию через эти ворота… Давай!

Затем Грачев посмотрел на часы – 2.57 – и вызвал на связь командира отряда:

– Седой, это Грач. Первая штурмовая группа к выполнению задачи готова.

– Ожидай сигнала.

Грачев отключил станцию и присел на валун, опершись спиной о прохладную поверхность подножия поросшего кустарником холма. Взглянул на белорусов.

– Отдыхайте, ребята. Присаживайтесь рядом, здесь места всем хватит. До рассвета еще два часа с лишним.

– Раньше приказ на отработку объекта поступить не может? – спросил Шинкевич.

Грачев пожал плечами:

– Не должен. Обычно мы работаем строго по плану, принятому командиром, а там… кто его знает. Все зависит от того, как будет складываться обстановка на главном объекте в Гермабаде.

– Понятно.

Белорусы-спецназовцы устроились рядом с российским офицером.

…На преодоление километра, отделяющего склады боевиков от селения Гермабад, группе майора Седова понадобилось двадцать минут. В 2.42, подойдя к южной окраине кишлака, командир вызвал на связь своего заместителя:

– Пегас, ответь Седому!

– На связи, – ответил капитан Коновалов.

– Мы у селения. Встречай.

– Где точно находитесь?

– У виноградника крайней южной усадьбы.

– Следуйте на юг тридцать метров, выйдете за холм. Туда подойдет Давыд. Он проводит вас ко мне.

– Принял!

Майор вывел группу за холм, где ее уже ожидал украинец, прапорщик Давыдюк.

– Приветствую вас, парни, – сказал он. – Следуйте за мной, здесь недалеко.

В 2.52 вторая штурмовая группа собралась на позиции наблюдения капитана Коновалова. Посмотрев на часы, Седов начал ставить задачу:

– Работаем по следующей схеме. На рассвете снайпер Ганс снимает часового на вышке и отстреливает сторожевого пса у мечети, далее группа сближается с южной стороной забора и преодолевает его. В усадьбе Давыд и Бек подходят к караулке и ликвидируют караул. К дому со мной с противоположной стороны идут Пегас и Ганс. На последнем – отстрел часовых в террасе. Отработав внешнюю охрану, моя подгруппа проникает в дом и работает по телохранителям Бурхона, а также по самому хозяину дома и его помощнику, Камару Акбару. На все про все у нас будет не более получаса – это с выходом сюда, на исходный рубеж. Во время работы моей группы Беку и Давыду отслеживать обстановку в селении и при необходимости поддерживать нас в доме. Но до этого, думаю, дело не дойдет. Вопросы, предложения?

– Командир, – подал голос Аппель, – часового отсюда я сниму без проблем, а вот до собаки, если она останется до рассвета у мечети, по дальномеру триста девяносто семь метров, а ваша винтовка «ВСС» «винторез» имеет предельную дальность четыреста метров. Мы имеем критическое расстояние до цели. Гарантировать ее полное поражение в данных условиях невозможно.