– Здесь, в Европе, тоже немаленький выбор… Так что нам нужно от вас нечто особенькое. По данным ВОЗ, сейчас в двух селениях на юге вашего региона свирепствует геморрагическая лихорадка, занесенная, видимо, гостями с Нила. Мне нужны целые головы, а не только лишь мозговые ткани.

Шрагин представил отрубленную, раздувшуюся обсиженную мухами голову своего собеседника, и у него случился первый в Музее человека приступ тошноты.

– Но…

– Я понимаю, что это достаточно опасно. И для вас, и для нас тоже, пока мы не произведем необходимого обеззараживания. Но если быть внимательным и не облизывать кое-что лишний раз, то можно отделаться только легким испугом. Если вас заинтересует это предложение, то технологию консервации препарата мы оговорим несколько позже.

– А что еще вас интересует?– поддержал разговор лже-Тугаев.

– Что-нибудь свеженькое. Нам нужны живые ткани. Что такое смерть де-факто и де-юре? Это необратимое отключение некоторых отделов мозга. Но тело-то еще на девяносто девять процентов живое! – подчеркнул с заметным воодушевлением господин Динст. – У нас есть портативные холодильники разного размера – для сохранения и перевозки внутренних органов, конечностей, целых торсов – мы могли бы вам предоставить их под определенный залог. А у вас – прекрасные возможности работать, так сказать, без излишних формальностей. На то, чтобы изъять нужные нам ткани, у вас имеется от пяти минут в теплую погоду до получаса в прохладную. Улавливаете? У вас в запасе не слишком много времени…

Для того чтобы унять головокружение, Шрагин стал внушать себе, что он, в принципе, тоже людоед, что его мама не была кандидатом филологических наук, что Пушкин бил в барабан на берегах Нила, а Глинка играл где-то там на тамтамах. Немного помогло.

– Так что ж, мне самому убивать и самому расчленять, чтобы протухнуть не успело?– деловито справился Шрагин.

– Зачем самому убивать? У каждого своя работа, которую надо делать качественно. Например, вам становится известно, что кто-то хочет казнить преступника, зарезать заложника или расстрелять пленного, и вы сразу оговариваете свои права, желательно с заключением договора. Чтобы там никакого разбрасывания внутренностей по всей округе и швыряния голов в кусты. Все должно быть аккуратно, а не так, как у вас там, в горах, принято. Кстати, желательно, чтобы человек перед смертью не был подвержен сильному стрессу, иначе в крови появляется слишком много разрушающих факторов. Договоритесь о передаче казнимому успокоительных средств.

– Да, мы обязательно поработаем над хорошим настроением, – поддержал Шрагин, несмотря на одолевавшую его тошноту.

Тут в кармане у господина препаратора заиграло турецкое рондо.

– Это шеф вернулся, почему-то на день раньше. Ну и славно, он же знает вас лично.

Внутри у Шрагина все упало с ускорением три «же».

– Шеф у меня смешной, – поделился Динст. – Он всегда звонит с входа, как будто в служебное время я могу заниматься любовью с посторонними. Но он действительно очень деликатен… Все, упавшее внутри Шрагина, расплескалось где-то на полу, как раз дверь открылась и в комнате появился Антуан Энгельманн-Ферреро, а вместе с ним истинный Руслан Тугаев. Дальнейшее Шрагин воспринимал с изрядной долей отстраненности, находясь примерно на том же расстоянии от событий, что и телезритель от телеэкрана.

Энгельманну натикало, судя по косвенным данным, лет сорок пять, но у него было изящно вылепленное лицо, покрытое тонкой свежей кожей. Шрагин не раз уже видал в Германии сомнительные лица, но физиономия господина директора скорее подошла бы девушке. И вместо рукопожатия Энгельманн поцеловался со своим замом. Тугаев ни с кем не поцеловался, а вместо этого пробуравил лже-Тугаева злым взглядом своего единственного глаза.

– А я с герцогом и герцогиней, – похвастал Энгельманн, – они пока осматривают новинки на третьем этаже.

– Ну, этот парень в короне к тебе просто неравнодушен.

После поцелуя Энгельманн-младший подошел к Шрагину и уже вполне стандартно протянул руку. Сильно смутившийся визитер встал из кресла и пожал некрупную, однако предельно твердую «хирургическую» руку директора музея и распорядителя фонда.

– Вы – господин…– начал Энгельманн.

– Тугаев, – охотно подсказал Динст. – Это господин Тугаев.

– Что за хрен? Это я – Тугаев, а не этот урод! – взревел истинный Тугаев и повторил по-немецки, ударяя себя в грудь кулаком. – Их бин эхтер Тугаев.

– Нет, я, – отважно заявил Шрагин.

Энгельманн предусмотрительно отошел на два шага от лже-Тугаева, однако сохранял дистанцию и до Тугаева истинного.

– Их не может быть двое?– справился шеф у зама. – Ты в базе данных смотрел? В таблице поставщиков.

– Еще нет. – Динст защелкал клавишами старомодного компьютера.

– Нет, тут всего один Тугаев. Как же узнать, кто из них настоящий?

Энгельманн задумался:

– А у вас, господа, есть национальные паспорта?

– Ой, я забыл, – погрустнев, произнес подлинный Тугаев.

– И я не захватил с собой, – сказал несколько осмелевший Шрагин.

Энгельманн ненадолго нахмурил свой почти девичий лоб.

– Истинный Тугаев, наверное, должен быть мусульманином, то есть с обрезанной крайней плотью. Господа, снимите штаны.

– Да, да, да, но только при мне.

В комнате возникла шикарная дама в перьях райских птиц, на вид герцогиня.

– Мальчики, мальчики, что вы все о штанах?– пропела она. – Сегодня вы заставили меня снова поверить в жизнь после смерти. – Дайте я вас поцелую за это. Или укушу.

– Я люблю качественные укусы, а вот он, кажется, нет. – Энгельманн показал пальцем на Динста и засмеялся жеманно.

Герцогиня, напоминавшая своим богатырским ростом и плечами хорошо сложенного мужчину, сделала свое дело и удалилась.

– Ну, ты давай первый, – сказал Тугаев Шрагину.

– А почему не ты?

– Этот боится больше, – сказал Энгельманн, кивнув на настоящего Тугаева.

Шрагин перевел дух, находившийся где-то в солнечном сплетении, – кажется, обошлось.

Неожиданно он заметил, что Динст просто давится от смеха. Вот он прыснул, не удержавшись, затем к нему в порыве искреннего здорового хохота присоединились Энгельманн и Тугаев.

Шрагин почувствовал неладное, но было уже поздно.

Наконец Энгельманн перестал смеяться и, немного отдышавшись, произнес:

– Добро пожаловать в музей «миры человека», господин Шрагин.

Полный абзац. Однако Шрагин заметил, что герцогиня забыла закрыть за собой дверь.

В три прыжка он преодолел расстояние до выхода, но там уже стоял Тугаев, который мгновенно оказался в нужном месте, перемахнув через стол.