– Я залезла не в свое дело?

Он молча повернул ко мне зеркало еще раз. Красной точки на лбу уже не было.

– Что из услышанного я могу использовать?

– Все, что угодно. Вам все равно не поверят. Даже если я сейчас скажу, кто и за что убил Монро, ни вы мне, ни остальные вам не поверят.

– Так скажите, если все равно.

Он просто сделал знак, и рядом с моим стулом возник охранник. Я поняла, что нужно уходить, пока лазерный прицел снова не нашел мой лоб.

Меня провели каким-то подземным ходом в гараж, где стоял тот самый фургон, посадили. Плотно закрыли двери и занавески и увезли обратно.

По дороге обратно я пыталась вспомнить, что видела в кабинете, что было за спиной у Тайсона, откуда могли целиться мне в лоб, но так и не поняла. За его спиной была стена! Или только ее видимость?

Напротив меня сидел совсем другой охранник, у которого никакие зубы не болели потому, что явно были искусственными. Несмотря на отсутствие зубной боли, склонностью к общению он не страдал. Честно говоря, у меня желания беседовать тоже не было.

Зачем меня привозили к Тайсону – сказать, что они не виноваты или показать фотографии из ванной?

Джанкана не прослушивал дом Мэрилин? Логично, именитых любовников она туда не водила, а заполучить компрометирующие Роберта материалы можно совсем в другом месте. Наверняка и дом Лоуфордов был напичкан этими «жучками». Там, а не в спальне Мэрилин следовало записывать беседы между Монро и Кеннеди. Что мафиози и делали!

Меня даже охватила досада на то, что не догадалась раньше и не спросила о доме Лоуфордов у Тайсона. Но вернуться мне бы никто не позволил…

Ладно, разберусь сама. Главное я все же узнала: Люди Джанканы не убивали Мэрилин, она им еще могла пригодиться, сцены в ванной у Лоуфордов между Мэрилин и президентом были, это не выдумка Пат.

А вот глупости, описанные Джин Кармен, Кеннеди не совершал.

Итак, все возвращалось ко дню гибели Мэрилин, но ничего не становилось ясней. Я досконально изучила все, что только можно найти по поводу самого трагического дня, и последующие дополнения, уточнения, и просто вымыслы.

Ни-че-го…

Каждый новый факт либо уточнял уже известное, либо пытался его опровергнуть, но практически не продвигал меня к ответу на главный вопрос: «Кто?» Даже за что можно понять – Монро стала опасна для многих. И многие имели мотивы и даже возможность.

Я уже была уверена в том, что барбитураты ввели при помощи клизмы (хотя какая разница как?), даже догадывалась, кто именно это сделал, но заказчик оставался неизвестен.

Не могла Юнис Мюррей сама пойти на такое, она должна была точно знать, что не пострадает, что ее «прикроют», отпустят, защитят. Что не станут терзать допросами, требуя под присягой перед Большим жюри рассказать поминутно о прошедшей ночи. Что не заметят явные нестыковки, пробелы и даже откровенное вранье. Она ТОЧНО ЗНАЛА, что не будет отвечать за содеянное, и при этом не очень боялась за свою жизнь.

Почему?

Питер Джонс сказал: «Ищите женщину». Да, скорее всего, в убийстве замешана женщина, но даже если Монро помогла умереть Юнис Мюррей, женщина, которую мне нужно искать, не она. Мюррей – винтик, исполнительница, я с самого начала полагала, что она работала на Гринсона, а тот, в свою очередь, на мафию.

Но мафии не выгодно убивать Монро, разве что припугнуть, если решит наговорить лишнего. Значит, Юнис Мюррей работала не на Сэма Джанкану или Синатру.

Интуиция подсказывала, что я в шаге от истины, хожу кругами и не вижу чего-то очевидного. Не одна я – все, кто проводил расследование, тоже не заметили. Или это очевидное было столь успешно законспирировано, что заметить его просто невозможно.

Снова и снова проглядывала записи общеизвестные и своих бесед, снова и снова пересматривала пленки, обрывки интервью, статьи, заметки, просто глупости в Интернете, надеясь уловить то самое, по утрам старательно вспоминала сны (многие толковые решения и догадки приходят именно во сне)… Но никакие догадки меня не посещали.

Есть еще один способ сдвинуть дело с мертвой точки, если оно там застряло намертво: задать мозгу задачу и на время забыть обо всем, отвлекаясь на другое.

Прошла неделя с той минуты, как я решительно сложила стопкой материалы и книги, на компьютере перенесла в папку многочисленные файлы и саму папку скопировала с рабочего стола на флешку, которую старательно спрятала, и взялась за просроченные статьи на самые разные темы. Три редакции давно напоминали, что ждут «еще чуть-чуть» и отдают задание другому. Рисковать не стоило, расследование гибели Монро было на время отложено.

Полностью отвлечься не удалось, хотя работа, которую срочно требовалось выполнить, заняла практически все время. Стремясь наверстать упущенное, я трудилась по шестнадцать часов в сутки, деля оставшееся время между коротким сном, перекусами наспех, беготней по редакциям и беседами по телефону с редакторами или доставкой пиццы.

В сон просто проваливалась, потому возможности поразмыслить перед сном не было, зато были минуты в душе по утрам и ночью. В одну из таких минут я вдруг осознала, какую именно женщину должна искать.

Мне не давали покоя слова Джин Кармен о том, что Мэрилин звонили всю предыдущую перед смертью ночь с угрозами. Звонки продолжались до самого утра, женский голос требовал от Монро, чтобы та оставила Бобби в покое. Мэрилин сказала подруге, что узнала голос, но назвать имя не может.

Кто из знакомых Мэрилин женщин мог требовать от нее оставить Роберта Кеннеди в покое?

Первой, о ком я подумала, была, конечно, супруга Роберта Этель Кеннеди.

В дни смерти Монро Бобби и Этель были в Сан-Франциско, что бросает тень подозрения не только на Роберта, но и на Этель. Знала ли она о связи мужа с Мэрилин? Безусловно, женщины клана Кеннеди, даже если они родились в других семьях, принимали правила поведения клана, Этель сделала это первой. Она подобно свекрови – Роуз Кеннеди – «не замечала» вольного поведения мужа (я уже упоминала об этом), рожала одного за другим детей (каждый раз при помощи кесарева сечения, что в те времена было не только тяжело, но и очень опасно), устраивала шумные вечеринки для нужных людей и всячески поддерживала супруга.

Это была счастливая семейная пара, которую не разрушили даже измены Роберта. Впрочем, Этель то и дело была в интересном положении, а Роберт умел скрывать свои «шалости».