Световой круг открывал только поверхность стола, на которой лежали руки шулера. Почему такая уверенность? Несколько лет назад я делала большой репортаж о казино и о карточных шулерах в том числе. Невольно общалась со многими и научилась отличать руки тех, кто часто и ловко сдает карты. Но играть здесь даже в покер не собиралась.

Сам хозяин производил впечатление высокооплачиваемого служащего преклонных лет. Он жестом указал мне на стул подле стола, не найдя нужным даже приподняться, чтобы приветствовать. Правильно, зачем приветствовать ту, которая может и не выйти?

Я посмеялась сама над собой, над своими мыслями и страхами, но почти сразу испытала хорошую встряску.

На столе перед моим новым знакомым (хотя какое же это знакомство?) стояла большая рамка, видно фотография, мафиози тоже сентиментальны. Только я успела об этом подумать, как хозяин повернул ко мне эту самую рамку, в ней оказалось зеркало.

Но не зеркало и не рамка произвели впечатление, а то, что я увидела в нем. Нет, мое лицо не было перекошено от страха, хотя вполне следовало бы, просто на моем лбу явно виднелась… красная точка лазерного прицела! Я двинула голову вправо-влево, точка переместилась вместе с моим лицом.

Меня явно предупреждали, и понятно о чем, только зачем было звать к себе?

Я так и сказала, пожав плечами.

– У вас много вопросов, задавайте, я отвечу на те, что можно.

– Как мне к вам обращаться?

– Все равно. Пусть будет… Сэм Тайсон. К делу, у меня мало времени.

– Зачем Мэрилин была нужна Сэму Джанкане? Вы понимаете, о чем я?

– Конечно. Я был рядом с Сэмом и вашу Монро помню прекрасно.

– У Джанканы был роман с Джудит Экснер?

– Роман? У Сэма был роман только с деньгами и властью. А с Джудит он просто спал, если вы об этом.

– Джудит осуществляла связь между мафией и президентом? – решилась я на вопрос, после которого красная точка на лбу могла превратиться в одно большое кровавое месиво.

Тайсон раздраженно поморщился:

– Вы интересовались Монро…

– Да, но мне интересно, почему Джанкана, имевший уже в постели у президента своего агента, нуждался в услугах Монро на этом же поприще.

– Не нуждался, и Джудит не была его агентом, Джанкане забавно было держать таким образом президента на крючке. В любую минуту можно вытащить связь Джудит с Кеннеди и с Джанканой одновременно.

– Неужели Кеннеди не понимал этого?

– Кеннеди точно так же считал, что с помощью Джудит держит на крючке Джанкану.

– Неужели Джудит не подозревала, чем занимается Сэм?

Тайсон только пожал плечами:

– Она же не дура.

– А Монро зачем понадобилась? Для Роберта?

– Монро просто красивая самка, которую можно подложить кому угодно. Дело не в Кеннеди; накачав Монро наркотиками, ее можно предложить любому политику, которого нужно скомпрометировать.

Я была в ужасе от услышанного.

– И такое делалось?

– Однажды.

– С кем?

– Не ваше дело. Не сработало, человек переспал, но потом прижать его не удалось. – Тайсон усмехнулся. – Джанкана мечтал уложить Монро в постель к Гуверу, но тот был гомосексуалистом, не удалось.

– Джанкана прослушивал дом Монро?

– Зачем? Нет, слушали люди Хоффа, да бесполезно. Какой дурак сунется к Монро, понимая, что там напичкано подслушивающими устройствами?

Пришлось признать, что логика в его рассуждениях есть.

– Кто убил Монро, как вы думаете?

Тайсон покачал головой:

– Не наши люди. Монро спала со многими и болтала об этом на каждом углу. Болтала о Кеннеди, сообщала по секрету своим приятелям, но когда секрет знают все вокруг, это уже не секрет.

– Она мафии не мешала?

– Чем, своей болтовней? Она не знала ничего из того, о чем нельзя говорить.

– Но вы же и впрямь могли держать Роберта на крючке или даже президента уже только тем, что знали об их связи с Монро? Неужели не возникало такого соблазна?

Он молчал несколько секунд, покусывая губу, словно в сомнении, стоит ли говорить дальше. Решился:

– Джона Кеннеди этим не возьмешь, его жена делала вид, что готова сама свечку держать, а почувствовав настоящую угрозу, он быстро уходил в сторону. Так и с Монро: стоило ей основательно повиснуть на шее, Кеннеди тут же сделал вид, что никогда не видел красотку обнаженной. К тому времени, когда мы сумели раздобыть фотографии, сделанные в доме Лоуфорда, Джон уже был убит.

Я вспомнила слова Пат о снимках в ванной.

– У вас были снимки из ванной?

– Да. Хотите взглянуть? Я знал, что захотите. Но там ничего особенного.

И вот в моих руках фотографии, на которых в большой ванне Джон Кеннеди и Мэрилин Монро. Даже руки дрогнули от волнения.

Однако Тайсон прав – ничего особенного. У Кеннеди из воды видно только лицо и немного плечи, Мэрилин обнаженная, но спиной, и спина эта чудо как хороша. Тонкая талия, красивые плечи, широкие бедра, наполовину скрытые под водой. У женщины со спины талия кажется тоньше, чем есть, Мэрилин не исключение.

То, что это она, сомнений быть не может, слишком узнаваемы копна волос, шея, да и сама спина тоже. Эту спину видели миллионы зрителей по всему миру в фильме «Неприкаянные».

Хотя… я узнала ее только потому, что знала о существовании этих снимков.

– А с Бобби у вас таких снимков не было?

– Вы снова в десятку! Не было, должны были быть, но не было, прокурор был осторожен.

– Вы не знали, что они с Джин Кармен и Робертом разгуливали голышом и в париках по пляжу в Лос-Анджелесе?

Тайсон снова поморщился:

– Верите россказням Кармен? По пляжу она голышом гуляла, только не с Монро и Кеннеди, а с Розелли. Им нужно было ускользнуть от агентов ФБР, вот и надели парики, а сами разделись. Когда Розелли прогнал ее, Джин несколько лет сидела как мышь в уголке, а потом осмелела. У нас есть много снимков самой Кармен в самом неприглядном виде. Но если бы она хоть слово сказала не о Бобби, а о Розелли, все газеты пестрели бы фотографиями этой Джин. Потому она молчала о своих поездках в Калл-Нева и сексе там в бассейне.

– Так вы не знаете, кто мог быть виновен в гибели Монро?

– Не наши, она пока была нужна. Умерла от наркотиков. Но я бы на вашем месте поискал женщину…

– Какую женщину?

– Французы правы – во всем следует искать женщину, именно вы, дочери Евы, толкаете мужчин на разные преступления. А мафии бояться не стоит: пока вы не лезете не в свои дела, вас никто не тронет.