Александр, который вынужден был вести малоподвижный образ жизни, сперва сидя на Дар Хегеде, потом присутствуя на подготовке дакраха, решил, что он сам возглавит отряд, отправляющийся на поиски разбойников. Он распорядился отдавать мне все приходящие письма, чтобы я сам решал, стоит ли рисковать жизнью гонца и пересылать их принцу. Это было неслыханно, возлагать такую ответственность на раба. Фендуляра распирало от возмущения, все его жиры колыхались от ярости.

– Ваше высочество, прошу прощения, но в моем распоряжении имеются прекрасные писцы и помощники, способные выполнять подобную работу. Она не подходит этому рабу, только вчера наказанному за неуклюжесть и оскорбление высокого гостя…

– Я сам решаю, что кому подходит, Фендуляр. Я выбираю слуг сам. Если я решу сделать этого раба главным управляющим, кто посмеет возразить мне?

– Но, ваше высочество…

– Ты сам и наш высокий гость присутствовали при наказании этого раба. А теперь я хочу, чтобы он послужил мне и доказал, что я не зря сохранил ему жизнь.

К счастью, недалекий Фендуляр не задался вопросом, как я вообще могу ходить и становиться на колени после пятидесяти ударов. Он не догадался, что Гизек снабдил меня своими пузырьками на всю ночь и утро. Лекарь прислал Дургану своего помощника, который позаботился обо мне, и хотя я не был совсем здоров, я все же не превратился в полутруп, которым должен был стать. На самом деле, я почти не ощутил порки. Я подозревал, что Дургану было приказано произвести впечатление жестокого экзекутора, не нанося при этом настоящих увечий.

Фендуляр сдержано поклонился и вышел, бросив на меня такой взгляд, будто я был детоубийцей. Я старался не думать о том, что скоро мне придется работать в его каморке.

Капитан стражи Совари помог принцу закрепить перевязь меча. Что стало с кинжалом, я не знал. Принц не оставался наедине со мной. Вокруг него суетилась добрая дюжина слуг, мы были в комнате, где сидело два десятка других рабов и охранник. Принц, должно быть, ощутил мой взгляд. Он вынул из ножен кинжал и повертел его в руках.

– Я возьму свой старый кинжал. К несчастью, тот прекрасный кинжал, что подарил мне келидец, плохо сбалансирован. Я прикажу кузнецу расплавить его и выковать заново, возможно, у него получится лучше.

Дней через семь принц вернулся из похода, предварительно насадив головы двадцати трех разбойников на стены Ерума. Принц был счастлив.

– Как хорошо снова очутиться в седле, ощутить в руке меч, – принц обращался к группе молодых жрецов. – Старейшины Ерума сказали, что достаточно казнить только вождей, остальные, дескать, просто были голодны. Но я слишком долго просидел в четырех стенах, чтобы упустить возможность размяться. Эти вилланы выбрали неудачное время быть голодными.

Меня передернуло от омерзения, а пятеро служителей бога солнца склонили свои выбритые головы в почтительном поклоне. Они пришли обсудить забег на гору Нерод в один из дней дакраха. Это была священная традиция Кафарны. Интересно, воссияет ли солнце на закрытой тучами вершине горы в день соревнования? Обычно оно этого не делало, наверное, поэтому бог солнца и не замечал нравов и привычек правителей Империи.

– Вне всякого сомнения, ваш стремительный и могучий отпор разбойникам обезопасит дороги, и оставшиеся гости прибудут на праздник благополучно, – это был один из жрецов. – Многие ранее прибывшие жаловались на наглость бандитов.

– На западном перевале разбойники напали по крайней мере на три каравана, – сообщил другой жрец. – Несколько стражников погибло.

Радужное настроение принца померкло от упоминания о еще не прибывших гостях.

– Сейонн, от Дмитрия было что-нибудь?

Я покачал головой.

Принц внимательно посмотрел на меня. Глаза его сузились, потом он столкнул меня со стула и велел отправляться в его покои.

– Они сами напросились, – прокричал он мне вслед. – Я не позволю им жечь мои города. И вообще это не твое дело!

Я ничего не ответил.

В последние дни перед началом церемонии Александр снова выбирал людей для развлечения гостей. На этот раз магов. Целый день он смотрел, как дерзийские кудесники создавали в воздухе цветные облака, фонтаны огня, цветы, соблазнительных красоток, обезьянок и птиц.

– Рога Друйи, – выругался он, когда тройка женщин-магов произвела на свет очередную стаю пестрых птиц. – Неужели в Азахстане совсем нет приличных магов? Разве нельзя придумать хоть что-нибудь новое для такого праздника? Мой эззарианский писец и тот мог бы показать что-нибудь более впечатляющее.

Мне хотелось заткнуть его рот листом бумаги. Эззарийцы как могли избегали внимания Гильдии Магов. Именно Гильдия указала Айвону на зеленые холмы на южных границах Империи и убедила его, что волшебники Эззариии опасны. Именно Гильдия подкупила или заставила под пыткой старейшего из магов Эззарии, Балтара, придумать способ лишать эззарианских волшебников мелидды.

– Может быть, вы позволите нам показать что-нибудь еще, ваше высочество, – сказала одна из магов, высокая женщина с выдвинутым вперед подбородком и впалыми щеками. – Это только начало.

– Давайте спросим эззарийца, что он сделал бы, – прошипела другая. Она была из Гильдии и одна из тех, кто наиболее рьяно настаивал на применении Обрядов Балтара. Мне кажется, они просто завидовали положению женщин в Эззарии. Наши женщины были во всем равны мужчинам, во всем, кроме того, что касалось власти и правления. Это мы полностью оставляли им. Из всех земель, захваченных Империей, только в Эззарии на троне была женщина.

– Сейонн, указ, – принц прервал ход моих мыслей. Я обмакнул перо в чернильницу и кивнул, смутно предчувствуя, что сейчас принц продиктует мне нечто ужасное.

– В ближайшие двадцать три года ни один из дерзийскиз магов не должен принимать участие в праздновании дакраха в знатных Домах Империи. Ни один из них не будет присутствовать и на моем дакрахе. Возможно, к тому времени, как мой собственный сын достигнет совершеннолетия, они придумают что-нибудь новое.

– Ваше высочество! Ведь это неправда? – Все три женщины пришли в ужас.

Я не спешил записывать слова принца.

– Мой господин, я хочу удостовериться, что я правильно вас понял. Я ни в коем случае не хочу оскорбить вас или уважаемую Гильдию неверной записью ваших слов.

Наверное, если бы женщины сохраняли спокойствие, принц мог бы и отменить указ, но они повели себя неправильно.

– Ваше высочество! Это неслыханно!

– Что скажут Дома, когда на их священных праздниках не будет магов?

– Вы должны отменить указ.

– Вы оскорбляете Гильдию.

– Мы заявим протест Императору. Он всегда оказывал должное уважение нашей профессии. Он не потерпит, чтобы нас отстранили от участия в важнейших событиях в Домах Империи.

– Замолчите все, – Александр вскочил с кресла, сметая со стола их вещи, – или я запрещу вам появляться вообще где-либо. Возвращайтесь в свои замки и совершенствуйте свое мастерство. Обращайтесь за поддержкой к Императору на свои головы. Он сейчас без ума от келидских магов. Так что, скорее всего, вы нескоро понадобитесь нам.