Виллипуттура Альвара. Ключевыми в данном случае являются ритуалы, связанные с тремя эпизодами: жертвоприношение на поле боя Аравана в начале войны, убийство Дурьйодханы и хождение по раскаленным углям. В других местах, где существуют храмы Драупади и распространен ее культ, эти три ритуала тоже являются ключевыми, тем не менее, везде имеются свои особенности. Как справедливо отметил А. Хилтбайтел, не существует двух храмов, в которых бы одинаково совершались эти три ритуала. Хотя, несомненно, для данной местности они являются основными и формируют своеобразную ритуальную модель, которая в этих краях бытовала и в прошлом (Hiltebeitel, 1988: 46).

Праздничный календарь каждого храма формировался столетиями и постоянно претерпевал какие-либо изменения. Хотя некоторые праздники упоминаются еще в древней и средневековой тамильской литературе, но это не означает, что данное событие отмечалось полторы тысячи лет тому назад точно так же, как и сейчас. К примеру, праздник Ади (āti tirunāḷ), который отмечается в Шрирангаме, упоминается еще в древнетамильских произведениях, но, по словам П. Янгера, был переосмыслен «в брахманском ключе» и с течением времени вокруг него выросла целая храмовая традиция. Тем не менее, сейчас Ади является лишь небольшим праздничным ритуалом в обширной религиозной деятельности храма (Younger, 2002: 51). Эпиграфика тоже сообщает интересные подробности, касающиеся религиозных празднеств. Например, из надписи, относящейся к 1562 году, мы узнаем, что в храме Венкатешвары регулярно отмечались такие праздники, как Анна-унджал-тирунал, Павитротсавам, Сахасранама-арчана, Сахасракалаша-абхишекам, Адхьяянотсавам, Дамана-ароханам, Васантотсавам, Вайвахикотсавам и многие другие (Ramesh, 2000: 13). Однако можно не сомневаться, что за пять веков многое изменилось и в ритуальном календаре храма появились новые праздники. На сегодняшний день их количество достигает 433. Даже ритуалистика одного и того же праздника со временем претерпевает изменения.

Некоторые политические события тоже накладывают определенный отпечаток на жизнь храма. Когда меняется территориальное деление, храм оказывается на территории другого царства или штата, и это неизбежно приводит к изменениям его ритуальной деятельности. Иногда эти изменения существенны, иногда едва ощутимы, а порой и вовсе незаметны. Обычно в таких случаях в числе необходимых храмовых праздников оказывается празднование дня рождения нового правителя или его гуру, и, соответственно исключается празднование дня рождение предыдущего правителя. Вместе с тем в таком храме сложившаяся в течение многие веков ритуальная модель остается прежней. К примеру, в прошлом веке часть территории Кералы, где расположен храм Каньякумари[70], вошла в состав штата Тамилнаду, но до сих пор праздник Калаба, который отмечается в этом храме, устраивают тантрики-малаяли (Singh, 1985: 111).

Есть храмы, которые действуют в определенное время года и открываются лишь на время праздника. И есть праздники, которые устраиваются лишь для какой-нибудь одной категории людей. В качестве примера можно привести праздник в честь Айяппы, культ которого особенно распространен в Керале. Во время этого праздника множество людей совершает паломничество в горы, к священному месту. По сообщению П. Янгера, в паломничестве обычно участвует более 175 тысяч человек (Younger, 2002: 17). Причем исключительно мужчины, поскольку женщинам не разрешается в нем участвовать. По своей сути данный праздник представляет собой мужской инициатический ритуал. Для женщин предусмотрен другой ритуал, который связан с шакти Айяппы – богиней Маликаппурам.

Интересный и важный момент: не все люди, отправившиеся к храму, являются почитателями Айяппы, его бхактами, но они становятся таковыми именно на момент праздника и должны мужественно преодолевать на своем пути к святилищу все встречающиеся препятствия. Но мир стремительно меняется и оказывает влияние на многие стороны религиозной жизни. Сегодня уже нет необходимости в преодолении большого количества препятствий, ибо давно появились асфальтированные дороги и многие предпочитают ездить на своих автомобилях. К тому же, теперь среди участников немало образованных горожан – известные журналисты, музыканты, спортсмены и т. д. Более того, совсем недавно женщины добились права участвовать в мужском ритуале. Власти пошли им навстречу или, скорее, на компромисс, разрешив принимать участие в празднике женщинам, достигшим определенного возраста (после менопаузы).

Этот пример хорошо иллюстрирует изменения, происходящие в последние десятилетия не только во внешнем мире, но и в жизни храмов. И хотя каждый храм представляет собой самодостаточный маленький мир, он является частью большого мира и меняется вместе с ним.

Глава 4

Ведийский ритуал в индуистском храме

Яджня и пуджа

В основе южноиндийского храмового богослужения лежит агамический ритуал, представляющий собой модель пуджи (санскр. pūjā), которая коренным образом отличается от ведийского ритуала яджня (санскр. yajña). Тем не менее, многие специалисты указывают на присутствие в индуистском храме ведийских элементов [71]. Это касается как архитектуры, так и ритуалистики. К примеру, одним из важных элементов верхней части храма является деталь под названием веди (vedi), и именно так назывался ведийский алтарь. А некоторые санскритские термины, которые используются для обозначения храма (prāsāda, sadma, sadanam), указывают на сидение во время ритуала, что как раз характерно для ведизма (Elgood, 2000: 96–97). С. Керсенбом-Стори, основываясь на выводах Рави Вармы, приводит схему соответствий основных частей ягашалы (санскр. yajñaśālā) – жертвенной площадки для проведения ведийских ритуалов – и структуры агамического храма (Kersenboom-Story, 1987: 94):

юпа (yūpa) = дхваджастамбха (dhvajastambha)

уттараведи (uttaravedi) = балигриха (baligṛha)

дашапада (daśapada) = балипитха (balipīṭha)

хавирдана (havirdāna) = место для приготовления пищи

садас (sadas) = мандапа (maṇḍapa)

агнихотрашала (agnihotraśālā) = гарбхагриха (garbhagṛha)

центральный алтарь веди (vedi) = мурти (mūrti)

патнишала (patnīśālā) = изображение Шакти божества храма.

Кроме того, исследователи отмечают сходство между мурти в индуистском храме и ведийским жертвенным огнем (Kersenboom-Story, 1987: 93), а в качестве одного из возможных источников антропоморфного образа божества, установленного в гарбхагрихе, называют золотую статуэтку Пуруши, встроенную в ведийский алтарь. Также сходство наблюдается в области терминологии. Например, жрец, руководивший сооружением алтарей, назывался стхапати (sthapati) – как и архитектор, строящий храмы (Вертоградова, 1975: 313), а термином яджамана называется заказчик ведийского жертвоприношения и инициатор строительства индуистского храма.

Даже сегодня важным видом храмового ритуала является хома (homa) [72], когда вокруг кирпичного алтаря усаживаются несколько жрецов и льют в огонь топленое масло и молоко, бросают зерно и другие продукты, рецитируя ведийские мантры (наряду с агамическими текстами). При этом вместе с главным божеством храма призываются и ведийские боги – Агни, Варуна, Митра, Индра и др. По большому счету, хома представляет собой разновидность яджни[73] – ведийского ритуала, когда жертва богам передается с помощью огня: бесплотным богам – разуплотненные жертвы. Однако, несмотря на некоторое присутствие ведийских элементов в индуистском храме, разница между двумя религиозными системами