Сбоку над самым ухом прокричала женщина:

— Правда ли, что вы приручили демона?

— Вы были в Преисподней? — донеслось с другой стороны.

— Как вы туда попали? — рука с черными острыми ногтями впилась в плечо Тобиаса и попыталась его оттащить.

Хайро, приобняв меня за плечи, крикнул:

— Тоби, Ханг, сгруппируйтесь, выставите руки перед собой, как боксеры. — Он показал как. — Прорываемся к зданию. Алекс, твой правый фланг!

Парни поняли, что делать и, прижавшись боками, двинулись вперед, а мне вспомнилось «Врассыпную!» Ридика и то, как я, будучи нежитью, копошился под слоем мобов. Вот только ни Возмездием Спящих, ни Чумной яростью сейчас было не взорваться. Иногда проще справиться с толпами воняющей, разлагающейся нежити, чем с самым страшным порождением природы — человеком. Вопросы сыпались стрелами и арбалетными болтами. Над нами издавали мерное жужжание дроны-операторы, меня тянули за одежду, цепляли за плечи, за руки, и шум поднялся такой, что голова закружилась.

Ханг и Тоби застопорились, пытаясь прорваться, но их сил не хватало, крепкий мужчина попытался оттащить меня от Хайро, который продирался сквозь назойливых стримеров, блогеров и журналистов.

— Что вы получили за уничтожение Ядра?

Хайро двинул нахала локтем в грудь, и его растворила толпа.

— Эй, Шеппард! Правда ли, что твоя девушка — оницо?

— С дороги! Дайте пройти… — хрипло кричал защищающий меня Хайро. — Дорогу!

— Что будет, если вы тоже не получите гражданство, Алекс?

— Какие планы, парни? — проворковал гламурный мужчина с выбеленными волосами. — Слышал, вы развели превентивов на миллиарды, может, поделитесь?

Он схватил меня за задницу, толпа прижала его руку, а я даже сделать ничего не мог, только врезать. Пока Хайро отвлекся на особо наглого журналиста, ко мне прильнула азиатка с расцарапанной щекой, попыталась протиснуться в нашу «коробочку».

— Где вы собираетесь учиться, Алекс? — спросила она, схватив меня за голову.

Почему-то именно в этот момент я понял, что с меня хватит. Рассвирепев, я, не мудрствуя лукаво, повернулся спиной и вытолкал ее. Грубо, но эффективно. В конце концов, у меня есть право на личное пространство! Хайро к тому времени заломил наглую руку гламурному и пригрозил так, что того и след простыл.

Медийщики и зеваки, стараясь переорать конкурентов и докричаться, лезли друг другу на головы. А поняв, что я их игнорирую, переключились на Ханга и Тобиаса:

— Мистер Ассер, как вы стали «пробужденным»?

— Ханг, что случилось под Видерлихом? Неужели легаты Чумного мора стали «угрозами»?

— Тобиас, как так вышло, что вы все еще «угроза»? Вы же еще «угроза»?

— Почему, кроме вас, мистер Ли, и мистера Шеппарда у Видерлиха не было никого из «пробужденных»?

— Шеппард! Ты совсем зазнался?! — прокаркал какой-то неприятный мужик с обрюзгшим лицом. — Будь проще, малец, ты высоко забрался, но падать будет больно!

Ханг грязно выругался и кого-то толкнул. Падающий журналист сбил девушку, она попыталась встать, но коллеги ринулись вперед, как озверевшие слоны. Кто-то, не заметив пнул ее коленом — она пискнула, сжалась, даже не пытаясь подняться. И разом несколько ног зацепилось за нее, раздался короткий вскрик, тяжелый ботинок прижал ладонь, а следом послышался едва различимый в общем гвалте треск — не видящие ничего перед собой шакалы растоптали упавшую на асфальт камеру.

— Эй, полиция! Во имя всех святых! — что было сил закричал Тоби. — Почему вы бездействуете?! Вы же стражи порядка! А тут беспорядок!

Но он зря надрывал глотку. В отличие от Демонических игр, здесь полиция оставалась равнодушной, хотя и присутствовала. Глядя через головы, я увидел метрах в тридцати от нас широкую лестницу, ведущую к главному входу в Сковородку, перекрытую полицейским оцеплением.

Толпа колыхнулась и поперла на нас, оттесняя назад.

— Что делать? Мы так опоздаем! — запаниковал Тоби, пока Ханг отталкивал наседающих журналистов. — Господи, не оставь меня, приди ко мне и избави…

Сообразив, что нас не отпустят по-хорошему, а подмога не спешит, Хайро достал шокер и громогласно объявил:

— С дороги! Кто помешает, пожалеет! Я буду вынужден применить силу!

Естественно, его никто не послушал, тогда он выхватил из толпы несколько голокамер и разбил, а когда и это не возымело эффекта, коротко, без замаха врезал особо наглым мужчинам. Поднялся крик, толпа колыхнулась и насела еще больше.

Зарычав, Хайро вытащил плазменный пистолет и выстрелил в воздух — короткая вспышка над головами заставила немногочисленных здравомыслящих, еще оставшихся в толпе, вжать головы в плечи — он случайно сбил дрона-оператора, и тот, бесславно закончив существование, осыпался на безумствующих людей острыми горячими обломками, на которые никто не обращал внимания.

Между остальными медийными дронами, жужжащими над головами, появился огромный черный охранный, среагировавший на потасовку. Он завис в воздухе, турели на его брюхе задвигались.

— Зафиксированы гражданские беспорядки! Немедленно разойдитесь! — прогрохотало из динамиков. — Начинаю обратный отсчет, после чего открываю огонь на поражение!

Самые умные журналисты побежали прочь, наглые ломанулись к нам, а им наперерез покатились охранные дроны, сгрудились вокруг затоптанной девушки. Один из них добрался до нас и начал трансформироваться, полыхая превентивными электрошоковыми разрядами.

Под прикрытием Хайро мы рванули к лестнице, которая вела в здание Центра оценки, вобравшее в себя архитектуру разных эпох. Первый высоченный этаж — монументальный, белый, с огромными колоннами, подпирающими балкон с лепниной, выше — стекло и пластик, девять ярусов.

Часть журналистов, игнорируя охранных дроидов, рванула за нами. Несколько упало — видимо, дрон начал стрелять парализующими. Сообразив, что теперь не отвертеться, полицейские взяли щиты и шагнули к нам.

Робокоп произвел идентификацию, убедился в нашем праве пройти, и мы просочились сквозь оцепление. Журналисты отстали.

Только за спинами полицейских я выдохнул, поправил перекошенный пиджак — хорошо, пуговицы на месте, иначе пришлось бы расстегивать. А вот Тобиасу разорвали рукав. Ханг как-то умудрился остаться без галстука.

Хайро пришлось остановиться с другой стороны оцепления.

— Удачи, парни! — прокричал он на прощание. — Возвращайтесь гражданами!

Мы, перепрыгивая через широкие ступеньки, поднялись ко входу. Широкая дверь, стилизованная под дерево, была закрыта. Кроме нас, тут не было других претендентов, так как остальные, боясь опоздать, прибыли на тестирование заранее.

— Ну что, заходим? — спросил Тобиас, нервно озираясь. Такое внимание его сильно напрягало — куда больше, чем Ханга, прошедшего испытание «Дистивалем», и меня, побывавшего и там, и на Демонических играх. — Кто первый?