— Джжиап, джжиап!

И лошадка резво понеслась. Плащ кучера развевался в темноте подобно черным крыльям, на лицо мальчика наползали зловещие тени. Но Питер не беспокоился. «Как здорово, — подумал он, откидываясь на сиденье. — Вон сколько я всего успел, пока Джордж и Брэнда десятые сны досматривают».

Напугав своим грохотом тех горожан, что спали с открытыми окнами, бричка пронеслась по опустевшим улицам, по набережной. Дороге не было конца, и Питер задремал на заднем сиденье. Он не подозревал, что заводная лошадка давно носится по кругу вокруг одного и того же квартала. За повозкой, тоже по кругу, задыхаясь, бежал грузный мужчина. В полумраке казалось, что иногда он переставал быть человеком — вместо него мчалась крупная кошачья тень. Это был мистер Кот, обезумевший от желания завладеть сокровищем.

Повозка остановилась. Лошадка снова стала, как неживая.

— Где я? — испуганно воскликнул Питер, просыпаясь, но обнаружил, что спрашивать вообщем-то некого. Он сидел один в коляске, остановившейся перед затейливо украшенным домом.

Дверь дома была приоткрыта, и мальчик решился зайти вовнутрь.

— Эй, есть тут кто? — позвал он.

Одна из дверей скрипнула, и спустя некоторое время оттуда выскочил шустрый человечек в белоснежном костюме, белых цилиндре и туфлях на каблуках — мужчина ростом чуть повыше ребенка.

Звонко цокая по полу — клик-клик-клик и клак — он танцующей походкой направился к Питеру. Несколько шагов вперед, один назад, снова — несколько шагов вперед, один назад. Шел, словно сомневался: «Идти ли дальше? — Нет, лучше вернусь! — Да нет, надо идти дальше! Раз уж обещал!». В его движениях сквозила суетливость карточного шулера.

Щеки мальчика обдал сквознячок. Питер не представлял раньше, что ледяной взгляд можно чувствовать кожей.

— Поздравления, мой талантливый друг, поздравления! Вы выиграли! — заговорил человечек, не поднимая своих глаз.

— Точно выиграл?

— Ну разумеется!

Развернувшись на высоких каблуках, человечек щелкнул пальцами, и в комнате заиграла веселая музыка.

— Тринкет, — торопливо представился он, протягивая Питеру ладонь. Мальчик вздрогнул от холодного рукопожатия. Никто из новых волшебных знакомых не вызывал у него такого неуютного чувства. И Кот, и фрау Кемпке, и даже разбойники были теплокровными существами. А здесь… Неужели это оживший фарфоровый человечек со шкатулки? Такого не бывает!

— Бывает, всё бывает, — захихикал человечек, словно услышав мысли мальчика. — Заждался приза?

— А можно его разделить на троих? Джордж и Брэнда Скидморы тоже с вами играли, — заторопился Питер. В последнюю минуту он очень захотел, чтобы всё было по-справедливости. — Я могу съездить за ними! Они спят и не знают, что игра-то окончена!

— Нет! Нет! — пронзительно закричал человечек и вдруг выстрелил своим длинным языком, как гарпуном, в сторону мальчика. Или, может, это Питеру показалось?

— Зачем вам делиться с ними?

Питер остановился в недоумении:

— Джордж — мой друг, — объяснил он.

— Друг! — передразнил Тринкет. — А сам ничего не собирался вам отдавать. Он вас держит для пустяковых поручений. Не будьте простофилей!

— Неправда!

— К сожалению, правда! Самая истинная правда! — человечек скорбно поджал губы и жалостливо покачал головой. — Жаль мне вас, Питер: отца-то рядом с вами давно нет. Не в кого вам становиться героем… Не перед кем и сейчас похвалиться победой. А Джордж… Что Джордж? Он берет на себя лишнее! У него и отец, и мать, и богатая тетка, и сестра, и бабушка… А помните, как он взглянул на вас, когда вы захотели полететь на воздушном шаре? Это он позавидовал.

— Откуда вы знаете? Подслушивали? — Питер посмотрел на Тринкета с укором. — Ну и что, если немного позавидовал. Джордж не такой уж плохой.

— Такой, такой! А вы всегда были чрезмерно скромны, — всё льстил ему человечек. — Только о маме и думали. Желали порадовать её своими футбольными успехами. Но… — тут Тринкет по-особенному изогнулся, заглядывая в глаза мальчишке, — этого маме маловато. Надо бы порадовать её вашей славой! — произнеся эти загадочные слова, он отвел руки за спину и неожиданно вытащил оттуда две часовые стрелки — те самые, что кололи Питера в трактире.

— Стрелки… Ничего не понимаю, — растерялся Питер.

— Вот тот подарок, который вы заслужили!

— И это всё?! — вырвалось у Питера. Он был страшно разочарован.

— Нет, не всё. С их помощью вы и добудете то самое настоящее сокровище, которым порадуете свою маму. Потому что я даю вам редкостную возможность совершить подвиг!

— П-подвиг? — от волнения мальчик начал заикаться. — Но… Короче… Ладно, что мне надо сделать?

Фарфоровый человечек уже перестал его раздражать. Питер начал понемногу привыкать и к нему, и к легко добытой победе: «Вон сколько внимания этот волшебник мне уделяет и на „вы“ так уважительно обращается. Похоже, я действительно невероятно талантлив». А еще ему подумалось: наконец он встретил настоящего взрослого друга — вроде отца, по которому тосковал столько лет.

— Молодец, Питер! Чтобы стать героем, вам надо пойти к Зеленому Холму и просто вонзить в него эти ножи. Это всё.

— Я же убью Зеленого Человека, — удивился мальчик.

Человечку его ответ очень не понравился.

— Никакого Зеленого Человека нет! Это всё народ придумал. Фантазии! Чушь! Бредни! Ерунда! Вообразили себе доброго великана. Мол, проснётся и спасет страну от дракона. А дракона-то никакого и нет!

— Как нет? Да я сам видел! — возмутился Питер.

— Это была Гусеница. Она любит от скуки пошалить. Попугать там всех, помаскарадничать. В нашей стране нет никаких особых неприятностей…

— А кто же дома сжигает? — спросил Питер, преодолевая оторопь.

— А никто. Врут люди. Привыкли при короле к маскарадам да играм, вот и бредят днём и ночью.

Питер верил и не верил Тринкету. Странные какие-то слова человечек говорил, а вел себя еще страннее.

— Сами посудите, как холм земли может быть человеком? — не отставал от него колдун.

Мальчик неуверенно ответил:

— Говорят, он однажды проснется и накажет всё зло в королевстве.

Тринкет насмешливо закатил глаза:

— Проснется! Сказки старых глупых свинок! Сочинили какую-то большую справедливость, живут с оглядкой на нее и оттого несчастны. Как можно верить в вещи, которые нельзя ни собственными глазами увидеть, ни потрогать!

«А что плохого в большой справедливости?» — подумал Питер.

Фарфоровый человечек снова расслышал его мысли:

— Это мешает жить в собственное удовольствие… Пронзив Зеленый Холм ножами, вы избавите жителей королевства от пустых надежд и страхов. Не годится, чтобы взрослые люди забивали себе головы сказками… Или, может, вы струсили?