Страх сковал Дэни. Она хорошо себе представляла, как он зол на нее. Существует такая вещь, как мужская гордость, а в данном случае еще и королевское достоинство.

Когда глаза Дэни привыкли к полумраку, она заметила, что принц одет во все черное. После пышного наряда, в котором он был накануне, черный цвет усиливал эффект закоренелого соблазнителя. Его рубашка со свободными рукавами подчеркивала мускулатуру сильных рук и плеч, а облегающий жилет — тонкую талию. Бриджи для верховой езды были сшиты из мягкой черной кожи; ботфорты начищены до блеска.

Нетерпеливым жестом затянутой в черную перчатку руки принц приказал стражникам обыскать ее, затем провел пальцами по своим губам, с интересом наблюдая за ней.

Один из стражников, повинуясь молчаливой команде, подошел к Дэни и провел руками по ее бокам. Но когда он коснулся ее груди, она, подняв скованные цепью руки, изо всех сил ударила его в солнечное сплетение. Стражник закричал от боли.

— Не прикасайся ко мне!

Дэни даже не поняла, откуда у нее взялась сила. Снова размахнувшись, она ударила стражника в лицо. К ней подбежал другой стражник, но она ударила его коленом в пах.

Тот скорчился, но в следующую секунду его штык уперся ей в горло. Дэни похолодела и застыла на месте, высоко подняв голову.

С высокого трона послышался тихий смех, затем медленные оскорбительные аплодисменты.

— Не смейте смеяться надо мной! — закричала она, ощущая холод металла у своего горла. Но тут он заговорил, и ей послышались в его голосе нежность и некоторое снисхождение.

— Сними с нее маску.

Рэйф нетерпеливо ждал, когда стражник подойдет к Дэни. Ее гневный взгляд сверлил его из-под черной маски.

Не спуская глаз с Дэни, стражник осторожно приблизился к ней и быстро сорвал маску. И тут же каскад рыжих волос упал ей на плечи, сверкая на солнце.

Мужчины ахнули, а она зашипела на них как разъяренная кошка, и они в страхе отпрянули от нее.

Довольная, что они оставили ее в покое, Даниэла обратила на Рэйфа взволнованный взгляд.

Он сидел неподвижно, положив локоть на подлокотник. Сердце бешено стучало в груди. Один взгляд, и он захотел ее так же сильно, как и накануне вечером, когда увидел ее в толпе гостей.

Она… разбудила его. Разбудила его чувства, его ум, его холодное сердце. Ее красота лишила его дыхания, как лишает дыхания брошенная в лицо горсть холодной воды из горного ручья, вызывающая дрожь и приносящая бодрость.

Ему на ум пришла Жана Д'Арк, когда он увидел Дэни с цепями на руках, с гордо вскинутым подбородком, грязным пятном на щеке и в ореоле злой гордости, сиявшей вокруг нее подобно утреннему свету. Свободная черная рубаха и жилет скрывали от него девичьи округлости, но облегающие бриджи соблазнительно подчеркивали стройные ноги, изящные бедра и мускулистые ягодицы.

Когда взгляд Рэйфа снова уперся в ее лицо, Даниэла выдержала его с холодным безразличием. И он, который знал о женщинах все, не имел ни малейшего представления, как вести себя с этой девушкой, больше похожей на ребенка, чем на женщину. Она не была сногсшибательной красавицей, какими были все его любовницы: если они были розами, то она была гордой дикой тигровой лилией. Те смотрелись как холодные сколки бриллиантов по сравнению с ней, цельным сияющим опалом совершенной формы. В ней было что-то большее, чем просто красота. В ней были несгибаемость духа и бьющая ключом жизнь.

Отец прав, думал Рэйф с загадочной улыбкой на лице. Ему нужна женщина, которая заставила бы его считаться с ней, а он не знал никого более независимого и бесстрашного, чем эта храбрая Всадница в маске.

Бессонная ночь, когда они каждый по отдельности размышляли над своей судьбой, дала определенные результаты.

Он устроит последний, безобразный скандал, который потрясет мир, он изменит свою жизнь, оправдает надежды умирающего отца, удивит Асенсьон блестящим правлением и произведет на свет наследника, чтобы продолжить королевский род! Ее красота породила в нем жажду жизни. С помощью Дэни он освободится от тиранической власти отца и сможет наконец самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Она, с ее ясными синими глазами, поможет ему начать новую жизнь и обрести свободу.

Конечно, будет непростительной ошибкой позволить ей узнать, какое место она занимает в его жизненных планах. Он хорошо знает, что стоит открыть женщине душу, и она моментально завладеет ею. Надо подойти к этому делу осторожно, тщательно взвешивая каждый свой шаг. Рэйф окончательно определился относительно Даниэлы Кьярамонте и, глядя на свою будущую жену, всей своей испорченной душой внезапно почувствовал, что это он осужден на казнь, а не она.

Дэни старалась держаться храбро, она стояла, задрав вверх подбородок и распрямив плечи, но внутри все дрожало, так как Рэйфа она боялась больше, чем целого эскадрона вооруженных стражников. Едва заметным движением руки он отпустил своих людей. Они остались одни и несколько минут с холодной враждебностью смотрели друг на друга.

Нежный любовник, каким он был накануне вечером, исчез. Остался холодный, облеченный властью деспот. Его жесткое угловатое лицо казалось высеченным из гранита.

— Ты меня огорчила, Даниэла. Очень огорчила.

— Можешь повесить меня! Мне это совершенно безразлично! — в полном отчаянии закричала она. — Я тебя не боюсь!

— Повесить тебя? Я подумаю над этим, моя дорогая. Повешение — слишком легкое наказание за… за ту боль, которую ты мне причинила. — Он поднялся с трона, спустился по трем ступенькам и направился к ней.

Подойдя к длинному столу, стоявшему в центре комнаты, Рэйф выдвинул грубо сколоченный стул и жестом пригласил ее сесть.

Не спуская с него настороженного взгляда, она опустилась на сиденье, мысленно благодаря его за доброту, так как чувствовала слабость во всем теле.

— Руки на стол.

Она повиновалась, сгорая от жгучего стыда. Как ужасно, что она своими действиями сама себя унижает в глазах человека, уважения и восхищения которого тайно жаждала. Эта мысль потрясла ее, ведь она никогда еще не встречала мужчину, подобного ему, такого восхитительного, такого возбуждающего.

С шутливой галантностью Рэйф подошел к ней сзади и положил руки на стол, так что она оказалась в их кольце, Его лицо было совсем рядом с ней, и она чувствовала на щеке тепло его дыхания. Она ощущала его притягательную силу и закрыла глаза, чтобы он не увидел ее смущения.

— Ты потеряла это на балу, — прошептал он, потершись носом о ее щеку, и положил на стол маленький предмет.

Она заставила себя открыть глаза и увидела серебря-ную шпору,

— Ты оставила ее в моей спальне, — вкрадчиво добавил он.

Она вспыхнула от его намека, но промолчала. С понимающей улыбкой, словно зная, какое вызывает в ней чувство, он оттолкнулся от стола и обошел его. Оказавшись на противоположной стороне, он опустился на стул и внимательно посмотрел на нее.