Каранаихи учтиво и с достоинством поклонился, а Ева недовольно надула губки.

Люди почтительно пропускали автомобиль, который в Европе имел бы весьма непрезентабельный вид, но здесь, на фоне нищеты рабочих кварталов все же выглядел сущей колесницей богов. Наконец за окном показались европейские дома, и водитель увеличил скорость.

Кварталы вайшьев менее людны и более опрятны. Куда-то пропали назойливые мухи, а задувающий в водительское окно ветер прогнал прежнее зловоние. Из-за зданий, будто кокетничающий старый греховодник, то и дело выглядывает и снова прячется трехвековой Форт-Уильям, день основания которого положил начало Калькутте - самому восточному порту Индии. «Мотор» торжественно въезжает на главную улицу города - отсюда крепость видна в самом выгодном ракурсе.

Открывшийся простор побуждает водителя дать волю престарелому механическому скакуну, и тот, надсадно воя, набирает сумасшедшую скорость, сопровождаемую ужасной тряской.

- Он так водит, словно живет девять жизней! - возмущается Эрнст Шеффер. - Что улыбаешься, Герман?

Тот пояснил:

- Индусы действительно полагают, будто живут много жизней. Не девять, а гораздо больше - вера такая. Ну и, наверное, поэтому не считают необходимым осторожничать за рулем.

И снова по сторонам встают стены низких лачуг, и опять бурлит человеческое море. К счастью, вскоре путешественники достигли конечной цели - въезда в порт.

У проходной - пара сонных английских солдат, которые никак не реагируют на пешеходов, зато задерживают любой транспорт. Из-за этого перед воротами столпилась череда повозок с затесавшимся среди них стареньким грузовиком - очевидно, ровесником века.

- Приехали, - проворчал Шеффер, выбираясь из машины. - Ну, да делать нечего - придется идти пешком: необходимо проверить, как обстоят дела с нашим экспедиционным оборудованием. Герман, пойдемте, посмотрим.

- Правда, жарьтесь сами, - обрадовалась Ева и тут же приступила к переводчику. - Мистер Каранихи, я хочу есть! Сжальтесь над дамой, подскажите - где поблизости можно перекусить без риска для здоровья? Или это секрет? Вас нужно пытать?

На территории порта плотно жмутся складские ангары, а проулки между ними, как, впрочем, и весь остальной город, заполнены человеческим сбродом. Проходимцы разных мастей снуют взад-вперед, неприятно прощупывая взглядом встречных иностранцев.

Европейские одежды бросились Герману в глаза еще издали - они как бы отвоевали у толпы местных жителей небольшой островок на ближайшем причале, к которому с одной стороны привалилась черная китовая туша большого парохода. Шеффер припустил туда чуть ли не бегом, и Герману тоже пришлось ускорить шаг. Из-под его ног, рыча, как собака, взвилась и лениво плюхнулась в море толстая чайка. При этом над маслянистой водной поверхностью поднялся рой насекомых.

Среди группы европейцев возвышалась громадная фигура в летней военной форме и с коротко остриженными белесыми волосами. Увидав приближающегося Шеффера, гигант двинулся навстречу - железные набойки солдатских сапог загрохотали по деревянному настилу. В двух шагах от руководителя экспедиции он остановился, щелкнул каблуками и дернул подбородком.

- Оберштурмфюрер, - голос исполина, неожиданно женственный, совершенно не вязался с внушительной внешностью.

- Рад видеть вас в добром здравии, гауптшарфюрер! - ответил Шеффер, - Герман, это Сигрид Унгефух, личный поверенный доктора Гильшера! Прошу любить и жаловать!

Мужчины обменялись рукопожатиями. Обладая недюжинным ростом, Крыжановский привык смотреть на окружающих сверху вниз, но сейчас, рядом с этим оперным кастратом, почувствовал себя пигмеем. Унгефух не понравился с первой секунды, внушив некую безотчетную неприязнь. Видимо, у Гильшерова поверенного Крыжановский тоже вызвал недобрые чувства.

- В последней радиограмме говорилось, что к экспедиции присоединился один русский. Это - вы? - спросил гауптшарфюрер, разглядывая Германа своими маленькими мутными глазками.

- В Берлине герр Крыжановский прошел проверку на расовую принадлежность и признан чистокровным арийцем, - вмешался Шеффер. - Так что можете расслабиться, Сигрид, здесь нет русских, а в радиограмме, скорее всего, допущена неточность.

- Доктор Гильшер никогда не допускает неточностей, - процедил Унгефух и, прекратив сверлить Крыжановского взглядом, принялся докладывать Шефферу о морском путешествии и доставке груза.

Герман отошел в сторону, но до него еще некоторое время доносился удаляющийся разговор офицеров.

- Герр оберштурмфюрер, что вы привезли для нас? - покончив с докладом, спросил Унгефух.

- Новости не очень радуют, - мрачно сказал Шеффер. - Интеллиджентс Сервис каким-то образом проведал о нашей экспедиции. Уверен, теперь местные власти получили указание вставлять нам палки в колеса. Придется искать обходные пути…

- У вас есть инструкции? - перебил Унгефух.

- Есть-есть…, - поспешно ответил Шеффер.

- Например? - снова перебил Унгефух старшего офицера.

- Речь идет о моих инструкциях, гауптшарфюрер, - в словах Шеффера зазвенел металл, и Унгефуху не осталось ничего другого, как только молча щелкнуть каблуками.

«Это чудовище - весьма неприятный довесок к тому содействию, которое Гильшер оказал экспедиции, - тоскливо подумал Герман. - С ним нужно держать ухо востро».

Между тем, выгрузка шла полным ходом - вереница босых индусов неутомимо сновала по узким деревянным трапам, перетаскивая на пристань тюки и ящики.

- Неужели все это имущество принадлежит нашей экспедиции, - поинтересовался Герман у возвратившегося Шеффера, который успел уже пообщаться с теми европейцами, что безучастно сгрудились на причале.

- Ну, что ты, дружище, нашего здесь - малая толика. Остальное - для германской дипломатической миссии. Унгефух расставил участников экспедиции на палубе для надзора за грузчиками, иначе можно многого недосчитаться. Так что знакомство с коллегами придется отложить.

- А это кто? - кивнул Герман на тех, с кем только что говорил Шеффер.

- Дипломаты. Они трудиться не станут, - усмехнулся Шеффер. - Вот что, нам с гауптшарфюрером сейчас предстоит важный визит к давнему знакомому, мистеру Голду, но милосердие не позволяет оставить тебя на попечение этих прощелыг с дипломатическими паспортами, так что отправляйся с нами.

Шеффер подмигнул Герману, выпятил грудь колесом и гаркнул на Унгефуха:

- Гауптшарфюрер, следуйте за мной! Мотор ждет за воротами.

Видимо, подобное обращение наилучшим образом устраивало гиганта, потому что он безмолвно и усердно зашагал вслед за порывистым начальником экспедиции.

К неудовольствию Шеффера, у автомобиля их встретил один Каранихи - Ева Шмаймюллер отсутствовала. Из слов проводника следовало, что, после очередного произнесенного им комплимента, мэм-саиб отослала его, а сама отправилась в квартал, где располагались закусочные. Герман, которому совершенно не улыбалось находиться в обществе Унгефуха, с радостью вызвался дожидаться девушку. Каранихи подробно объяснил, как добраться до германской дипломатической миссии и, вскоре профессор остался один посреди чужого многоликого города.